Я видел, что отец явно повеселел от такого вступления, но также я видел, что ректор-то совсем не к тому вёл, к чему бы нам хотелось.
— Но, — он сразу стал строже и упёр указательный палец в темнеющее небо. — Было бы вашей девочке хотя бы шестнадцать. Да что там! Лучше, конечно, восемнадцать! Это же военная академия магии! Вот тогда и о стипендии можно было бы подумать, и вообще… А так, — он вытянулся в струнку. — Мест нет.
— Как нет⁈ — я совершенно случайно подал голос, потому что я наверняка знал, что слова ректора не соответствуют истине. — У нас же группу расформировали одну. Есть места, получается. У нас, на боевом…
— Что? — ректор уставился на меня. — Ну какой боевой? Девице пятнадцать лет! Что она там сможет понять?
— По тохарским обычаям нам всё равно нельзя с неё глаз спускать, — сказал на это отец, поняв, куда я клоню. — Мы её и на этот факультет отдавали с тем, чтобы Виктор за ней присматривал.
— Ну, да, — подтвердил я, прекрасно понимая, что совсем скоро пожалею о своих словах. — Всё равно за ней следить надо, а так в одной группе со мной будет. Так сказать, всё время на виду, и я смогу в случае чего вмешаться. Это будет даже лучше, чем у травников.
— Вы не понимаете, о чём говорите, — ответил на это Романов. — У неё же физическая форма совсем не как у боевика.
— Владимир Ильич, — сказал я, посмотрев ему прямо в глаза, — физическая мощь — дело абсолютно наживное. За месяц вполне сможем её подтянуть! Если нужно, конечно.
— А, если нет? — снова склонив голову набок, ответил тот таким тоном, словно торговался с нами.
— Ну, если нет, — ответил отец, — придётся отправить её к деду в глушь, под строгий надзор. Но это будет минус маг для империи и плюс маг в обороне у родовичей.
— Так-то оно так, — Романов явно задумался, потому что, с одной стороны, его собеседники всё правильно говорили, а с другой, были выжжены под корень кусты, пострадавшие от истеричной девчонки, которая не могла себя контролировать. — Но с ходу я этот вопрос решить не могу. Если только в качестве исключения… и до первого предупреждения… В любом случае, мне нужно будет посоветоваться с деканом боевого факультета.
— Посоветуйтесь, сделайте милость, — улыбнулся отец, после чего обернулся ко мне и кивнул. — Если мы что-то можем…
— Можете, — ректор снова изменился, и теперь в нём проглядывал самый натуральный делец. — До нас, знаете ли, дошли слухи о редких эликсирах Рароговых, которые вы использовали при отражении атаки демонов и обороне Горного. Так вот нам бы они тоже не помешали на крайний случай. С одной стороны, и запас карман не тянет, а с другой, в свете известных вам событий в Коктау, это сильно повысило бы обороноспособность наших студентов.
— Хорошо, — кивнул отец. — Я поговорю с Креславом Рароговым, похлопочу о вашей просьбе и обязательно сообщу ответ.
— В таком случае я жду вашего ответа, — снова блеснул очками Владимир Ильич. — И сообщу свой. В случае положительного решения у девочки будет месяц на подготовку к тестам.
На том и порешили, а наш разговор в опалённом круге закончился. Я же прикинул, что медленно, но уверенно начинаю опаздывать на назначенную мне встречу.
* * *
Пока отец с братом пошли к Аде, чтобы как-то успокоить её и обсудить теоретическую возможность перевода на боевой факультет, я рванул к Путилину. Сподручней бы мне было, конечно, сразу в «Националь», но я решил, что обещания надо выполнять и это гораздо важнее даже очной встречи с высшим демоном.
Аркадия Ивановича удалось перехватить буквально на выходе из кабинета. Причём, выглядел он так, словно победил тяжёлую болезнь и сейчас ликовал из последних сил.
Глянув на меня буквально вскользь, он пригласил к себе. И, кажется, я понял, чем обуславливалось его состояние и настроение. Он, наконец-то разобрался в кабинете, и теперь тут царил абсолютно аскетический порядок, которому мог позавидовать любой офицер.
Каждая бумажка лежала на своём месте, да и, в целом, никаких излишеств. Узкий кабинет, чисто вымытое окно, два сверкающих чистотой шкафа для бумаг. Один стул хозяйский и пара для посетителей.
— Слушаю, Виктор, — сказал Путилин, глядя на меня с таким видом, словно я ему принёс очередную головную боль. Впрочем, в каком-то смысле, возможно, так оно и было. — Что-то стряслось?
Я оглядел себя и понял, что последствия огненной битвы и вспышки сестры по большому счёту никуда не делись, хоть были и гораздо меньше того, что могло бы вообще быть. Все же не зря форму саму по себе считали защитным артефактом.
— Вы просили предупреждать о неотложных отлучках из академии, так вот я вас держу в курсе. В девять вечера в ресторане «Националь» меня ждёт посол Австро-Венгерской империи.
Путилин от такого заявления сел, облокотился на стол локтем и подпёр кулаком щёку, глядя на меня.
— Ты хоть понимаешь, что одно это заявление делает тебя объектом пристального внимания для Тайного сыска и контрразведки? — проговорил он, не спуская с меня взгляда. — Тебя там вербовать что ли собрались? И ты так спокойно об этом говоришь?
— Если вдруг соберутся вербовать, обязательно сообщу, — отчеканил я, чем вызвал скептическую улыбку у Аркадия Ивановича, но тем не менее, продолжил: — На деле же, никак нет. На балу произошёл досадный инцидент. Спасали императрицу, набили посольское лицо, затем немного подкоптили, испортили камзол, а уж только потом разобрались… Как будущий офицер я предложил загладить вину попойкой. Посол предложение принял и позвал в «Националь».
Путилин скривился, но, скорее всего, потому, что старался сдержать смех. Но при этом ему приходилось был максимально сосредоточенным и серьёзным.
— Ты цены-то в «Национале» видел? — спросил он, и вот это было уже на полном серьёзе. — Разоришься же, пока посла куражить будешь. А там ещё и без поклонниц лёгких денег не обойдётся.
— Да я, собственно, при деньгах, — мне такое было и самому в новинку, но зато с деньгами и правда проблем нынче не было. По крайней мере, как у некоторых.