— Что вы творите, мадам Боунс?! Это произвол! — возмутился он.
— Отнюдь, — спокойно ответила Амелия, — против вас выдвинуты серьезные обвинения, потому я, как Глава Департамента обеспечения Магического Правопорядка, сочла возможным воспользоваться повесткой с принудительной аппарацией, чтобы не нарушить процессуальных правил и не опоздать со сроками уведомления вас перед судом.
— Поясните, — приказал Альбус, который хоть и председательствовал на судах уже сорок лет как, из её речи понял только, что она боялась пропустить какой-то срок.
— Суд по данным искам будет проводиться на ближайшей сессии Визенгамота, до которой сегодня ровно две недели. И по правилам судебного производства вас, как обвиняемого, должны уведомить о том, какие вам предъявлены обвинения, минимум за две недели. Для этого уведомления, а также для ознакомления с содержанием исков, ознакомлением с наложенными на вас, как на обвиняемого, запретами, а также для взятия первичных показаний я вас и вызвала таким способом. Присаживайтесь. — Она указала Дамблдору на обыкновенный деревянный стул у её стола. Альбус презрительно посмотрел на предложенную ему мебель и хотел эффектно сотворить себе из воздуха кресло, но не смог.
— Вы, мистер Дамблдор, палочкой тут не размахивайте, — сделал ему замечание Петер Ругхарт. — Как Верховный чародей Визенгамота вы должны бы знать правила проведения следственных действий с участием лиц, представляющих особую опасность.
— Это кто тут представляет особую опасность — я? — возмутился Дамблдор. — Вы меня оскорбляете!
— Ничего мы вас не оскорбляем, — флегматично заметил Петер Ругхарт. — Вы звание Великого Волшебника носите? Носите! По этому делу вы обвиняемый? Обвиняемый. Значит, в любой момент можете оказать на остальных участников следственных действий магическое воздействие такой силы, которому мы не сможем противостоять. Или решите предпринять побег с использованием своей большой силы. А нам это не нужно. Потому на все время вашего пребывания на местах проведения следственных действий с вашим участием будут устанавливаться два купола — антиаппарационный и антимагический. Я все понятно объяснил? Не осталось ли для вас неясных моментов, мистер Дамблдор?
— Все понятно, — буркнул Альбус и сел на жесткий стул, заранее зная, как ему будет тяжело выглядеть спокойно-расслабленным, сидя на этой деревяшке своей пожилой, привыкшей к мягкому пятой точкой.
— И так, начнем с представления. Хотя я знаю, что вы не раз уже встречались, все же позвольте вам представить Дитера Йогана Кернера, управляющего партнера «Kerner&sons», представляющего интересы Рода Блэк. Вот копии исков к Министерству Магии, а также персонально вам, как Верховному чародею Визенгамота, «О незаконном удержании без суда и следствия в течение трех лет и десяти месяцев Наследника Рода Блэк в тюрьме Азкабан» и «О препятствовании принятия законным Наследником Рода титула Лорда и Главы Рода», — сказала мадам Боунс.
12/289
Альбус прочитал их и собрался что-то сказать, но мадам Боунс его опередила, передав следующий пергамент:
— А это Постановление Министерства магии, которое выступает вашим соответчиком по обоим искам, о накладываемом на вас запрете, — сказала Амелия и прочла из своего экземпляра:
— Покидать пределы Магической Британии;
— Посещать Азкабан, лично вам и любым вашим представителям;
— Беседовать с Сириусом Блэком до суда, лично вам и любым вашим представителям; — Беседовать с Миллисент Багнолд до суда, лично вам и любым вашим представителям; — Беседовать с Аластором Грюмом до суда, лично вам и любым вашим представителям; — Беседовать с Бартемиусом Краучем-старшим до суда, лично вам и любым вашим представителям; — Беседовать с Медоганом Скоулджем до суда, лично вам и любым вашим представителям.
Она передала пергамент для ознакомления Дитеру Кернеру и добавила:
— С перечисленными выше лицами запрещается осуществлять связь любым способом: устным, письменным, при помощи патронусов, сквозных зеркал и иных артефактов связи. Если будут установлены иные участники предстоящего судебного процесса, они также будут внесены в перечень данного постановления, о чем мы вас дополнительно уведомим. А теперь, если вы закончили читать, давайте перейдем к даче показаний. Вы готовы? Вам требуется пригласить вашего адвоката? Мы можем подождать!
— Готов, — ответил Дамблдор, пораженный такой тщательной подготовкой, а также списком лиц, с которыми ему запрещено общаться, так как именно с ними-то он и хотел переговорить, за исключением, пожалуй, какого-то Скоулджа, которого он вообще не знал.
— Назовите себя, — скучным голосом начал задавать протокольные вопросы Петер Ругхарт.
— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.
— Где и когда вы родились?
— 16 июля 1881 года в Насыпном Нагорье.
— Где проживаете сейчас?
— Во время учебного года я живу в покоях директора в Замке Хогвартс, в Шотландии. Когда у меня есть свободное время, я живу в своем коттедже «Сирень», в Годриковой Впадине, в Глостершире.
— Хотите ли вы сообщить что-то следствию по существу исков или сделать какие-то признательные заявления до начала следствия?
— Хочу. Хочу сообщить, что я не признаю себя виновным и считаю все это политической провокацией. Так и запишите.
— Так и записываю: «Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор виновным себя не признает, считает поданные иски Рода Блэк политической провокацией», — проговорил в слух, записывая в протокол слова Альбуса, Петер Ругхарт. — А почему, кстати, политической? Ведь в исках нет ни слова о политике?
— Я — фигура политическая, причем большой величины. И всякое дело, в которое пытаются меня включить, чтобы опорочить мою репутацию, — это политический акт.
— Понятно, — проговорил Ругхарт. — Нужно ли вам время для подробного ознакомления с исками, или вы готовы дать показания их сути прямо сейчас?
— Мне необходимо время, — сказал Дамблдор, — сколько максимально я могу получить?
— Три дня, — ответила ему Амелия.
— Вот три дня мне и дайте, — сказал Дамблдор, который действительно не был готов сейчас отвечать на вопросы, на которые в принципе не могло быть нормальных ответов.
— Хорошо, — сказала мадам Боунс, — тогда жду вас через три дня пятого сентября в десять часов утра. Дополнительно вам будет отправлена повестка.
Pratt's Club, 14 St. James Street, Park Place, Лондон, Англия
«Праттс», который принадлежал Эндрю Кавендишу, был одним из старейших джентльменских клубов[5] и располагался по соседству с самыми известными Carlton Club и Boodle's на Сент Джеймс стрит. Как и в большинстве старых английских клубов, в «Праттс» были свои традиции, и некоторые — достаточно чудные. Например, для удобства гостей всех