Коридор выровнялся, потолок снова опустился и теперь до него можно было достать рукой. Черви, к счастью, исчезли. Ровные стены будто имели неестественное происхождение.
– Должно быть большая зверюга когда-то прокопала этот ход. – Вполголоса пробормотал Хами-хама. – Над ним явно трудились не инструментами. Словно прогрызли. Но давно, очень давно.
Коридор снова пошел вниз, несколько расширился и сделал небольшой изгиб. А за изгибом медведь смог различить слабое зелёное свечение.
– Ну это уж точно не глаза бобра, – невесело хмыкнул он.
Вскоре источник мерцания появился в поле зрения, и Хами-хама оторопел. Подземный коридор заканчивался сводчатым туннелем, вдоль которого текла река. Зеленая река! Не очень широкая, всего в два роста медведя, медленная и переливавшаяся цветами от бледно-синего и фиолетового до ярко-зеленого. Последнего было больше, поэтому и вся река казалась зеленой. Но даже не это удивило Хами-хама. Такие чудеса ему уже приходилось видеть. Вода вся кишела какой-то живностью. Поверхность вздымалась и перекатывалась, бурлила и образовывала воронки. Не было ни одного места, которое бы оставалось в покое.
Медведь осветил пространство вокруг, глянул под ноги. Повсюду ползали моллюски: улитки, слизни, странные плоские существа, напоминавшие листья деревьев с рожками на головах. Стены были покрыты желтой массой, которая медленно перетекала, образуя замысловатые узоры, словно мороз на стекле. Казалось эта слизь обтянула все стены в тоннеле и была единым целым с рекой, именно туда спускались множество ее отростков.
Хами-хама раздвинул сапогами копошащихся на земле моллюсков и подошел поближе к воде. Река бурлила. Вот только теперь было видно, что двигались не животные в воде, а вода и была сплошными животными. Простейшие, примитивные организмы, черви и нити желтой слизи переплетались в единое желто-зеленое нечто, медленно двигавшееся то в одном, то в другом направлении. Река не текла, она переливалась туда-обратно в этой большой подземной пещере. И сияла!
Хами-хама прошел по берегу в одну сторону и убедился, что река упирается в стену, затем в другую, и так же наткнулся на тупик. Пещера была замкнута, а значит это озеро. Подземное живое озеро.
Медведь присел на корточки. Он смотрел на ползающих под ногами животных, на медленно перетекавшую слизь, чертящую на поверхности земли то геометрически ровные линии, то разветвлявшуюся изящными лучами и головками. Это движение завораживало его. Что бы это ни было, оно выглядело великолепно, а главное оно понимало, что происходит. Хами-хама заметил, как жижа сжалась у основания его посоха, воткнутого в землю, но оставалась на значительном расстоянии, образовав идеальный круг. Эта слизь чувствовала нечто инородное, чуждое и боялась подойти.
Хами-хама с трудом оторвался от этих волшебных движений и поднялся на ноги. Только сейчас он понял, что не только нашел нечто необычное, но и что не нашел то, что искал. Коридор закончился подземным озером, а старого бобра так и не было.
Медведь поглядел на янтарную слезу. Она горела ровным голубым светом. Это значило только одно. Ничего злого в пещере нет. По крайней мере сейчас. И даже это странное озеро не вызывало никакого отвращения или тревоги. По-своему оно было прекрасно. Но что же тогда делать с тем чувством, которое вызвала у Хами-хама надвигавшаяся гроза. Он был уверен, что она как-то связана с этим озером. И все же ничего плохого он здесь не видел.
В дальнем углу послышался шум, а затем протяжный стон. Хами-хама вскочил на ноги. Недалеко от входа к озеру пещера уходила вглубь, делая небольшой карман. Совершенно пустой, если не считать нескольких валунов. Именно один из этих валунов и издавал стон.
Осторожно выставив вперед посох, Хами-хама, приблизился к источнику звука и тут же с облегчением выдохнул. На земле лежал Дед Барагоз.
Медведь подсел к нему и приподнял его голову. Глаза старого бора были вовсе не зеленые и бормотал он вполне известные всем слова.
– Пить. Хочу, пить.
Хами-хама снял свободной рукой флягу со своего чудо-пояса и приложил горлышко к устам изможденного товарища. Тот сделал пару жадных глотков и чуть не захлебнулся.
– Тише, не все сразу, – Успокоил его Хами-хама. – Ты цел? Жить будешь?
– Еще с десяток годков помозолю тебе глаза, старый мешок с блохами. – Прокряхтел Дед Барагоз, и медведь улыбнулся. Бобр был вполне в сознании и даже умудрялся подтрунивать в таком-то состоянии.
– Сможешь встать?
– Давай попробуем. – Дед Барагоз кряхтя оперся на плечо Хами-хама и с трудом поднялся. Его сильно шатало, но он категорически отверг дальнейшую помощь, и выругавшись себе под нос, попробовал сделать пару шагов. Результат был удовлетворительный – он не упал.
Бобр едва достигал груди Хами-хама, а от времени и своей хромоты казался еще ниже. Но при этом он был широкоплеч и имел мощные передние лапы, которыми, будучи юным, он без проблем скручивал любого неприятеля невзирая на его рост и комплекцию. До сражения с Древним Болотником Дед Барагоз был егерем в Бескрайнем лесу, назначенным сюда из самого Замка. Но после него он уже не мог выполнять свои обязанности и отошел от дел.
Старый бобр отряхнул свою жилетку – единственный предмет одежды, который он признавал, порылся в карманах.
– Будто потерял что-то, – пробормотал он. – Не пойму что.
Он осмотрелся, словно только сейчас осознал, где находится. Взгляд его и без того хмурый, совершенно зарылся под массивные седые брови.
– Что это за такое, скалозуб меня разорви? Как