До этого я случая я не рубил кого-нибудь топором или мечом – так, пугал хулиганов, но не рубил и не резал их, как капусту. А здесь было совсем другое – или мне что-либо отрубят, или я. Этой сумасшедший так насел на меня, что у меня не было никакого выхода, – и когда он срубил какой-то сук на березке вместо моей головы, я изловчился и ударил ему по руке своим огромным ножом. Но, к сожалению, по руке не попал, а зато попал по его мечу.
Раздался лязг металла, и его меч, сказав «дзинь», сломался об лезвие моего меча. Так что у этого проходимца не осталось больше оружия: – его копье торчало из осины, а меч был сломан. Может быть, у него остался какой-нибудь нож или кинжал – в сапоге, допустим, но нож против меча был бессилен. Можно было кинуть в меня кинжал или нож, но я бы увернулся, – содержание адреналина было у меня очень высоким и реакция моя была молниеносной: – так всегда бывает, когда я участвую в драке или меня готовы убить, как сейчас.
Я вышел из-за толстой березы, поднял свой меч и уперся им в шею этого пешего всадника. Так я только вчера его наточил, как опасную бритву, то у него по шее тут же потекла кровь, и он это тут же почувствовал – бросил свой обломок меча, опустился на колени и, судя по всему, ждал смерти. Но мне как-то было неудобно рубить его голову, и я сначала убрал меч, а потом сел на пенек и достал сигареты. Руки у меня тряслись от недавней схватки, но я сумел прикурить и спросил у этого мерзавца: – «кто ты такой и почему на меня напал?»
Он назвал себя каким-то именем, а потом, когда до него дошло, что я не собираюсь его убивать, сказал, что он служит какому-то неизвестному мне королю и напал на меня первым, потому что по этой дороге поедет королевская свита и сам король. В конце он кивнул на мой меч и спросил, – какой оружейник его выковал, раз он смог перерубить его меч. Мы сидели друг напротив друга – я с мечом, без каких-либо доспехов, и он, – одетый в латы, шлем и кольчугу. Кроме того, у него были закрыты ноги какими-то пластинами, чтобы уберечь их от ударов меча или копья. Я вспомнил историю и сказал этому поверженному врагу, что беру его в плен, или в услужение, – как ему нравиться, а также беру его лошадь и копье.
Он без звука согласился, и теперь по лесной дороге навстречу королю со свитой не спеша ехал я на трофейной лошади, а за мной шел мой слуга и нес мой рюкзак с березовыми вениками. Король не заставил себя ждать: – целая орава всадников окружила нас и стала осматривать меня и моего слугу. Когда самый богато одетый всадник, наверное, король, все как следует рассмотрел, он спросил у моего слуги: – «что случилось, почему этот крестьянин едет на твоей лошади, а ты шагаешь следом за ним, с каким-то мешком?»
Мой новый слуга стал объяснять ему, что и как все случилось, а король, выслушав его, сказал, что это невозможно – перерубить меч и одолеть самого сильного воина среди его свиты. Он решил сам увидеть, как мой меч способен перерубить меч одного воина из своей свиты. Ну, я решил доставить ему это удовольствие…
Сначала я выбрал березу, толщиной с мою ногу, потом размахнулся и с одного удара перерубил ее ствол. Березы упала и пень, который от нее остался, был таким ровным, как после удара гигантского острого топора. Потом взял протянутый королем меч какого-то всадника, всадил его в пенек и размахнулся. Послышался металлический звон, «дзинь», и половина меча упала, словно перерезанная, как перед этим свалилась береза. Рукоятка с половиной лезвия осталась на пеньке и я, вытащив разрубленный меч, подал его королю. Он принял от меня уже негодное к использованию боевое оружие и стал рассматривать ровный, блестящий след от моего клинка. Все было ясно – мой меч расправился с мечом воина королевской свиты, как будто он был картонным или был сделан из дерева.
Король с уважением посмотрел на страшное оружие в моих руках и спросил, кто его сделал, этом меч. Я не стал отпираться, а сразу признался, что это моих рук дело. Тогда король спешился, сел рядом и стал рассматривать мой меч. Я, однако, не торопился его кому-либо его отдавать, а на предложение короля продать его ответил отказом. Он меня просил минут пять, но я оставался непреклонен.
Между тем погода стала на моих глазах портиться, и неожиданно прогремел удар грома, потом еще, а затем так прогремело, что мне показалось, что молния вонзилась в березу рядом с моей головой. От такого грохота я потерял сознание, а когда очнулся, весь мокрый, то никого рядом не было – вся королевская рать пропала, вместе с королем. Рядом со мной лежал мой рюкзак с березовыми вениками, а рядом с ним лежал мой меч-кладенец.
Поскольку я был уже насквозь мокрый, то, не раздумывая, сунул меч в ножны, сунул его в рюкзак, закинул рюкзак на спину и побежал по дороге. Скоро лес кончился, внизу я рассмотрел свой дом и огромными скачками поскакал по склону. Вокруг меня бушевала гроза – сверкали молнии и грохотал гром. На мне не было ни одной сухой нитки, но я все бежал под упругими струями, и наконец, добежал до своих ворот.
Не открывая дом, я ухитрился стащить с себя всю мокрую одежду, а потом только зашел в дом, где вытерся насухо большим полотенцем, и, когда напился крепкого чая, пришел в себя. Сердце мое, наконец, успокоилось и я, одев сухую одежду, высунулся на улицу. Гроза кончилась и уходила дальше, на запад, оставил после себя потоп и беспорядок. Все улицы напоминали реки, а в огороде из воды торчали укроп и морковь. «Какой потоп …», – сказали огурцы, и с ними были согласны помидоры и подводная клубника…
Я не спеша развесил веники, а на следующее утро надел сапоги и пошел в лес, – мне интересовало, как так получилось, что я буквально заснул на ходу, и мне приснилась вся королевская рать, король которой уговаривал меня продать ему