Мужчина в дверном проёме тоже застыл, его взгляд, сначала расфокусированный, внезапно обрёл ясность. Он моргнул, словно не доверяя своим глазам, затем сделал неуверенный шаг вперёд, опираясь на стену для поддержки.
— Джин? — произнёс он хриплым, сломанным голосом, который, тем не менее, я узнал сразу. Голос, который не слышал столько лет, голос, принадлежащий человеку, которого я считал потерянным навсегда.
— Отец! — тихо вырвалось у меня, и это единственное слово содержало в себе все невысказанные вопросы, всю боль разлуки, всю невероятность этого момента.
Глава 9
Время словно застыло в лавке травника. Мир сузился до одной точки — исхудалой фигуры в дверном проёме. Я смотрел на отца, которого считал потерянным навсегда, и не мог пошевелиться. Сердце билось так сильно, что его стук отдавался в ушах.
— Джин? — хриплый, надломленный голос, но я узнал бы его из тысячи.
— Отец! — это единственное слово вырвалось у меня, сконцентрировав в себе все годы разлуки, всю боль потери и всё недоверие к этому невозможному моменту.
Рейвен сделал неуверенный шаг вперёд, его ноги дрожали от слабости. Он выглядел так, словно только что вернулся из преисподней — измождённое лицо, покрытое шрамами, запавшие глаза, истончённое до предела тело. Но в его взгляде я увидел тот же огонь, который помнил с детства — пламя несгибаемой воли и решимости.
— Сын… — произнёс он, и его голос сорвался. По впалым щекам покатились слёзы, оставляя светлые дорожки на покрытой пылью и ветрами коже. — Ты жив… ты действительно здесь!
Я в три шага пересёк комнату и крепко обнял отца, чувствуя под руками его хрупкие плечи. Он казался таким маленьким и лёгким по сравнению с тем сильным охотником, которого я помнил. Но это был он. Несомненно он.
— Я знал, — сказал я, сжимая его в объятиях, стараясь не причинить боль его истерзанному телу. — Я никогда не верил, что ты мог так просто погибнуть от демонического зверя. Никогда.
Отец обнял меня в ответ, его руки дрожали от слабости, но в них всё ещё чувствовалась скрытая сила. Он беззвучно плакал, его плечи вздрагивали, а слёзы впитывались в мою одежду.
Старик Лао деликатно отошёл в сторону, давая нам возможность пережить этот момент. Он тихо собирал травы на столе, но я заметил, как он украдкой смахнул слезу.
— Сын… — наконец произнёс отец, немного отстраняясь и глядя мне в лицо, словно желая убедиться, что я действительно стою перед ним. — Ты вырос. Ты стал уже мужчиной.
— А ты исхудал, — ответил я с лёгкой улыбкой, пытаясь скрыть бурю эмоций, поднявшуюся внутри. — Но мы это исправим.
Я повернулся к Лао, который наблюдал за нами с тёплой улыбкой.
— Мастер Лао, я не знаю, как выразить свою благодарность за то, что вы приютили моего отца, — сказал я, склонив голову в глубоком поклоне. Не сложно догадаться про какого помощника он говорил во время нашего разговора. — Ваша доброта не будет забыта.
Старик махнул рукой, словно отметая мои слова.
— Нет нужды благодарить за обычное человеческое участие, молодой человек. Когда я увидел его у колодца, я просто сделал то, что сделал бы любой на моем месте, — Лао подошёл к Рейвену и положил руку ему на плечо. — Твой отец — удивительно сильный человек. Когда он пришёл, я сомневался, что он переживёт первую ночь. Но вот, всего за пару дней он уже поднялся на ноги.
— Это в нём всегда было, — кивнул я, вспоминая, как отец выдерживал суровые охоты, опасные схватки с духовными зверями и все тяготы жизни в дикой местности.
— Тебе нужно отдыхать, Рейвен, — сказал Лао отцу. — Ты ещё слишком слаб для таких волнений.
— Нет, — покачал головой отец. — Не сейчас, когда я наконец нашёл сына. — Он посмотрел на меня с надеждой и беспокойством одновременно. — Джин, у тебя есть место, где мы могли бы поговорить?
— Конечно, — ответил я. — У меня комната в таверне «Тигриная Лапа». Там нам никто не помешает.
Лао понимающе кивнул.
— Благодарю, мастер Лао, — обратился я к нему, и в моём голосе звучала искренняя признательность.
Мы с отцом вышли на улицу. Он двигался медленно, опираясь на мою руку, но в его походке чувствовалась решимость. Весеннее солнце освещало его измождённое лицо, делая шрамы более заметными — длинные линии, пересекающие лоб, щёки, шею, уходящие под простую одежду. Я не хотел думать о том, что ему пришлось пережить.
Чешуйка, всё это время сидевшая тихо под моим воротником, чуть высунула голову, разглядывая моего отца.
— Папа, — прошептала она так тихо, что только я мог услышать, — он похож на тебя. Особенно глаза.
Я легонько кивнул, не желая смущать отца разговором с маленькой змейкой. Это объяснение могло подождать.
Таверна «Тигриная Лапа» в это время дня была почти пуста — большинство постояльцев уже разошлись по своим делам, а местные жители ещё не собрались на вечернюю трапезу. Лишь пара купцов сидела в дальнем углу, обсуждая какие-то торговые дела.
Мы поднялись на второй этаж, и я провёл отца в свою комнату. Он осторожно опустился на стул у окна, его движения выдавали сильную усталость и боль, которую он пытался скрыть.
— Отдохни немного, — сказал я, доставая из пространственного кольца небольшой тигль, ступку с пестиком и несколько мешочков с травами и порошками и оранжевую пилюлю. — Я должен кое-что приготовить.
Отец наблюдал за мной с нескрываемым удивлением, когда я расставлял алхимические инструменты на столе и начинал смешивать ингредиенты в точных пропорциях.
— Ты стал алхимиком? — спросил он, и в его голосе звучало изумление, смешанное с гордостью.
— Среди прочего, — ответил я с лёгкой улыбкой, растирая в порошок кристаллы Звёздной Сущности, редкий ингредиент, который я нашёл в храме Повелителя Вечной Ночи.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуком пестика о ступку и тихим шипением нагревающегося тигля, под которым я зажёг специальный огонь, контролируемый моей Ци. Я ощущал на себе взгляд отца — вопрошающий, полный невысказанных вопросов.
Наконец, когда первая стадия