— Я достиг всего лишь силой, — прошептал он, словно обращаясь к резному изображению. — Поглощал поверженных врагов. Их Ци. Их родословные. Их сущность.
Это была правда. Кетцаль не родился с выдающимся талантом или благородной кровью. Он был никем — сыном бродячего торговца, которого не приняли ни в одну престижную секту. Но он нашёл свой путь — тёмный, кровавый, устланный телами тех, кто считал себя выше него.
Он поднялся до Божественной Сферы, достигнув высот, о которых большинство практиков могли лишь мечтать. Но теперь застрял — девятая звезда Божественной Сферы стала для него непреодолимым барьером. А ведь он чувствовал, что за ней есть ещё что-то. Сфера, о которой не писали в древних трактатах. Сфера, о которой не рассказывали легенды. Он ощущал её присутствие, словно дальний горный пик, скрытый облаками.
Столько лет… Столько жертв и попыток, но он не мог прорваться. Каждый раз, когда казалось, что прорыв близок, что-то шло не так. Словно отсутствовал ключевой элемент, некий катализатор, способный преобразовать его энергию в нечто большее.
Воспоминания унесли его на десятилетия назад, к событию, которое, возможно, стало его величайшей ошибкой.
Залитая кровью поляна. Горящие здания клановой усадьбы. Тела защитников, разбросанные, словно сломанные куклы. И он, стоящий над последним выжившим — древним старейшиной клана Ри, чьё тело было изрезано множеством ран, но глаза всё ещё смотрели с вызовом и были полны непокорности судьбе.
— Ты проиграл, старик, — сказал тогда Кетцаль, наслаждаясь моментом триумфа. — Твой клан уничтожен. Ты последний.
Но вместо страха или мольбы о пощаде, старейшина… рассмеялся. Слабый, прерывистый смех, от которого на его губах выступала кровавая пена, но в нём не было ни капли страха. Только насмешка и сожаление.
— Ты думаешь, что победил? — прошептал старейшина. — Глупец. Ты сам уничтожил свой путь к истинной силе.
— О чём ты говоришь, старик? — прорычал тогда Кетцаль, схватив умирающего за горло.
— Клан Ри… единственный, кто мог усмирять в себе разные силы, — с трудом проговорил старейшина. — Наша родословная не просто даёт могущество… она создаёт гармонию. Ты поглощаешь силы других, но они конфликтуют внутри тебя… и этот конфликт… не даст тебе подняться выше, — старик закашлялся, но продолжил с мрачным удовлетворением: — Ты сам уничтожил свой путь к силе, Кетцаль. Ты вырезал единственный клан, способный научить тебя… нужной гармонии.
Последние слова старейшина произнёс с последним выдохом, его глаза остекленели, но на губах застыла улыбка победителя.
Кетцаль вернулся из воспоминаний к реальности тронного зала. Его пальцы с такой силой сжали подлокотник трона, что драгоценный металл смялся, как бумага.
Старик оказался прав. Годы экспериментов и исследований показали, что поглощённые им силы действительно конфликтовали внутри, мешая достичь следующего уровня. Он пытал Рейвена, годами, пытаясь выведать секрет родословной. Но тот оказался на удивление стойким — либо, действительно, не знал тайны, ведь был не из клана Ри, а лишь женился на девушке из него.
И когда надежда почти угасла, судьба преподнесла неожиданный подарок — сын Рейвена. Молодой практик, силу которого мужчина успешно скрыл, каким-то образом сделав его простым смертным. Но видимо со временем Ци восстановилась и вернула ядро.
— На этот раз всё будет иначе, — прошептал Кетцаль, возвращаясь на трон. — Этот Джин Ри станет ключом. Ключом к силе, которая сделает меня настоящим богом.
Демоническая Ци заклубилась вокруг трона, словно отвечая на тёмные мысли своего хозяина, а из теней по углам зала послышались тихие, полные боли стоны — отголоски душ, поглощённых Владыкой на его кровавом пути.
* * *
Тропа, спускавшаяся с горного хребта Разорванных Небес, петляла среди скал, постепенно выводя к равнине. С каждым шагом вниз воздух становился теплее и влажнее, а растительность — пышнее. Суровые горные пики, продуваемые ледяными ветрами, уступали место предгорьям, покрытым соснами и рододендронами, цветущими яркими красно-розовыми соцветиями.
Мы с Чешуйкой спускались уже второй день, наслаждаясь переменой пейзажа после бесплодных скал высокогорья. Моя маленькая спутница, точнее, уже не такая маленькая после трансформации, постоянно отвлекалась на новые цветы и растения, которых никогда раньше не видела.
— Смотри, папа! — воскликнула она, скользнув к придорожному кусту с крупными ягодами насыщенного фиолетового цвета. — Что это? Можно попробовать?
— Горный виноград, — ответил я, наблюдая, как она грациозно обвивает ветку. — Да, они съедобны, даже полезны для духовных существ. Содержат немного элементальной воды. Но разве ты не питаешься одними артефактами?
Чешуйка немедленно слизнула несколько ягод своим раздвоенным язычком, и её глаза расширились от удовольствия.
— Сладкие! И прохладные! — она продолжила поглощать ягоды с такой скоростью, что вскоре половина куста оказалась обобрана. — Для разнообразия можно и чего-то нового отведать!
Я улыбнулся, глядя на её энтузиазм. После произошедшего в храме, после поглощения души Повелителя и обретения новых сил, я чувствовал себя иначе — более цельным, более… живым. Словно раньше часть меня была заблокирована, скрыта за завесой неведения. Теперь же я ощущал всю полноту бытия, видел мир во всех его нюансах.
К вечеру второго дня спуска вдали показались первые признаки человеческого поселения — возделанные поля, разбросанные фермерские домики, а затем и частокол, окружавший большую заставу. Над главными воротами развевался флаг — золотисто-оранжевый с чёрной полосой, напоминающей изгиб тигриного клыка.
— Застава Тигриного Клыка, — прочитал я вырезанные над воротами символы. — Неплохое место для отдыха.
— Наконец-то! — обрадовалась Чешуйка, скользнув под мой воротник, чтобы спрятаться от любопытных глаз. — Я хочу много артефактов и тёплую ванну!
— Размечталась, — усмехнулся я. — Ванну, может, и найдём, но не уверен, что здесь мы найдем артефакты.
— Тогда закажи двойную порцию еды для себя, а я стащу половину, — парировала она, удобно устраиваясь на моём плече под одеждой.
Подойдя к воротам, я увидел двух стражников, лениво переговаривающихся между собой. Один из них, заметив меня, выпрямился и поднял руку в приветственном жесте.
— Добро пожаловать в Заставу Тигриного Клыка, путник, — произнёс он, окидывая меня оценивающим взглядом. — Дело к ночи, ты вовремя. Скоро ворота запираем.
Я кивнул в ответ. Обычно в таких пограничных поселениях проявляли осторожность. Горы таили немало опасностей — от диких зверей до разбойников, а ночью риск только возрастал.
— Цель визита? — поинтересовался второй стражник, доставая потрёпанный свиток для записи.
— Отдых и пополнение запасов, — ответил я кратко. — Возможно, задержусь на пару дней.
Стражник