Услышав весть об освобождении Сомерсета, Йорк с отвращением удалился в свою северную крепость, замок Сэндел, расположенный неподалеку от Уэйкфилда в Йоркшире, осознавая, что снова утратил политическое влияние и оказался не у дел и что Сомерсет непременно попытается ему отомстить. Солсбери также поскакал на север в свой замок Мидлем; его тоже ожидало неясное будущее. Однако Йорк и его союзники не собирались оставаться за бортом и вскоре начали обсуждать, как лучше всего лишить власти Сомерсета.
К марту 1455 года многим приверженцам Ланкастеров вернули прежние высокие должности, а целью подобной политики, видимо, было спровоцировать Йорка. Королева в последнее время стала подчеркнуто покровительствовать графу Нортумберленду и лорду Клиффорду, которые теперь переметнулись в лагерь Ланкастеров и сделались их горячими сторонниками. Ни у того ни у другого не было оснований любить Йорка, потому что он выступал как союзник их величайших врагов, Невиллов. Кроме того, Маргарита всячески пыталась обеспечить дому Ланкастеров поддержку аристократии Уэльса и юго-западных графств. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что Йорк пользуется немалым влиянием в Валлийской марке, и вполне предвидела серьезные проблемы в том случае, если ее враг сумеет распространить его на всю валлийскую границу. Здесь располагались имения Уорика, сэра Уильяма Герберта, Эдварда Невилла, лорда Бергевенни и герцога Бэкингема. Бэкингем неизменно хранил верность королю, но можно ли было сказать то же об остальных? Поэтому Маргарита сделала все, чтобы не утратить преданности Джаспера Тюдора, и даже попыталась привлечь на свою сторону Герберта, состоявшего в числе приближенных Йорка. Герберт был человеком, которому не стоило доверять, и на протяжении нескольких ближайших лет Йорк и королева будут соперничать, тщась расположить его к себе. Впоследствии, когда Пембрук утвердит господство Ланкастеров в западном Уэльсе, Маргарита удвоит усилия в попытках добиться поддержки Герберта.
Вскоре после Пасхи, пишет Бенет, между Йорком и Сомерсетом разгорелась другая ссора, «ибо Сомерсет замыслил погубить Йорка. Он уведомил короля о том, что герцог Йоркский-де жаждет низложить его и сам править Англией, в каковом навете не было ни слова правды». Потом Уорик узнал от своих шпионов, что Сомерсет намеревается провести в Вестминстере тайное совещание, на которое пригласят лишь пэров, сочувствующих придворной партии.
Йорк и Солсбери не готовы были безучастно ждать, какие шаги предпримут королева и Сомерсет. Побуждаемые Уориком, они энергично собрали войско, для которого рекрутировали людей из северных областей вдоль границы с Шотландией. По-видимому, этим рекрутам велели собраться и в Мидлеме, и в Сэнделе. В начале мая Уорик стал призывать солдат в замке Уорик, формируя крупную армию. Йорк, Солсбери и Уорик не только готовились к вооруженному конфликту, но и все как один написали королю, торжественно заявляя, что они – его верные вассалы. Их письма перехватила придворная партия, и король так и не увидел эти послания.
Хотя королева и ее сторонники были твердо уверены в том, что Йорк замышляет захватить трон, не существует никаких относящихся к эпохе войн Алой и Белой розы свидетельств, что он лелеял подобные намерения. Может быть, англичане и помнили, что короли Ланкастерской династии узурпировали власть, но тем не менее они правили полвека, и буквально никто не оспаривал их право на престол, их признал парламент, их при коронации с соблюдением священных обрядов помазала на царство церковь. Даже если бы Йорк и захотел совершить отчаянную попытку захвата власти, его поддержали бы очень немногие аристократы, ведь риск неудачи был слишком велик, а он не пользовался среди них достаточной популярностью. Даже если некоторые его сторонники и считали, что герцога исключили из числа законных наследников престола в пользу принца с весьма сомнительными правами, в то время они не высказывали свои сомнения вслух.
В начале мая королева и Сомерсет, вместо того чтобы, как планировалось, устроить совещание в Вестминстере, созвали множество вельмож, симпатизирующих Ланкастерам, на большой совет, местом проведения которого был избран Лестер, городок в центре региона, где преобладали сторонники Ланкастеров. Главным пунктом повестки дня оказалось обеспечение безопасности короля, «на которую покушаются враги». Поскольку Йорка, Солсбери и Уорика на совет не пригласили, не оставалось особых сомнений по поводу того, кто же эти враги и в чем заключается истинная цель совета. Королева и Сомерсет к тому времени убедили короля, что Йорк намерен захватить престол, и Генрих издал указ, в котором требовал, чтобы Йорк и его союзники Солсбери и Уорик предстали перед советом 21 мая. Йорку этот вызов пред очи короля зловещим образом напомнил драму, разыгравшуюся вокруг герцога Глостера в 1447 году, и теперь он принял решение упредить Сомерсета и нанести удар первым.
Согласно живописной легенде, запечатленной в драмах Шекспира, войны Алой и Белой розы берут свое начало в Лондоне, в садах Судебных Иннов Темпла. Йорк и Сомерсет якобы однажды прогуливались там и повздорили, и в ходе ссоры Сомерсет сорвал с ближайшего куста алую розу со словами: «Пусть все мои сторонники носят такой цветок!» Йорк, не желая, чтобы соперник превзошел его, сорвал белую розу и сделал ее знаком своей партии.
К сожалению, в этой легенде нет ни слова правды. В мае 1455 года, когда, по преданию, и произошел этот случай, Йорк находился на севере, и нет никаких свидетельств, что в это время алая роза служила эмблемой дома Ланкастеров. Тем не менее в память об этом событии в садах Темпла с XVI века выращивали алые и белые розы.
Белая роза совершенно точно была одним из отличительных знаков дома Йорков, хотя личная эмблема герцога изображала сокола и лошадиные путы. Многие современные историки утверждают, что символ Ланкастеров в виде алой розы был изобретен пропагандой на службе первого короля династии Тюдоров, Генриха VII. В анналах города Йорка значится, что в 1486 году, во время путешествия по северу, Генрих VII повелел устроить в Йорке живые картины, представляющие «королевскую пышную алую розу, на каковую розу нисходит другая, пышная белая роза, пред каковой розой склонятся все прочие, а с облака на эти розы опускается корона». Так появилась эмблема династии Тюдоров с розами и короной, символизирующая союз