Первый парламент в царствование Эдуарда собрался в ноябре в Расписном покое Вестминстерского дворца. Обращаясь к спикеру, король провозгласил «свое законное и неоспоримое право на престол» и возблагодарил Всемогущего Господа за то, что Тот возвратил корону его дому, а также принес обещание «править достойно и милосердно, взяв за образец моих светлейших предшественников». 1 ноября он возвел своего брата Ричарда в достоинство герцога Глостера и отправил его в Мидлем, резиденцию Уорика, дабы он жил и воспитывался там вместе с сыновьями других пэров, как подобает его высокому рангу. В тот же день Эдуард возвысил лорда Фоконберга, даровав ему титул графа Кентского.
И король, и парламент стремились восстановить моральный, политический и юридический авторитет парламента, и явка вельмож оказалась весьма высока. Лорд-канцлер объявил, что обычаи «ливреи и содержания»[37] отныне запрещены законом. По приказу короля предстояло разработать обширную программу правовой реформы. Чтобы дать властям восстановить закон и порядок, всех подданных короля призывали предавать убийц и воров суду, а те, кто получил прощение за прежние преступления, подвергались самым суровым наказаниям, если совершали преступления повторно. Во все концы страны были разосланы уполномоченные, дабы обеспечить честность соблюдения законов, и, вполне предсказуемо, суды вынесли обвинения рекордному числу злодеев. На глазах англичан и вправду вершилось правосудие.
4 ноября были приняты «Акты об объявлении вне закона» Ланкастеров и их сторонников, всего ста пятидесяти человек, включая «узурпатора» Генриха VI, Маргариту, «прежде величавшуюся королевой Англии», Эдварда, которого в этих грамотах называли ее сыном, но не сыном Генриха, Сомерсета, Эксетера, Девона, Уилтшира, Нортумберленда, Фортескью, Бомонта, Роса, Клиффорда, Хангерфорда, Уэллса, Невилла, Дейкера и Троллопа. Многих из них уже не было в живых, и таким образом они избегли мести земных властителей, в каковом случае подлежало конфискации все состояние их родственников, но все они были объявлены изменниками, нарушившими присягу на верность своему верховному лорду Эдуарду IV. Конфискация столь обширной ланкастерской собственности означала, что Эдуард сможет по-королевски вознаградить своих приверженцев; за изъятием вражеских владений последовало широкомасштабное перераспределение земель, титулов, должностей и имений среди йоркистов разного уровня. В казну конфисковывалось и с тех пор пребывало в собственности короны также герцогство Ланкастерское, а всем верным подданным монарха под страхом смерти запрещалось вступать в любое общение с бывшим королем и королевой.
Вдова лорда Клиффорда Маргарет Бромфлит пришла в ужас, вообразив, что месть короля обрушится и на ее семилетнего сына Генри, наследника своего отца, ныне лишившегося всего достояния. К счастью, одна из ее бывших нянек, служившая в замке Скиптон, недавно вышла за пастуха и перебралась в Лонсборо, где у семьи леди Клиффорд было имение, и эта бывшая няня согласилась приютить Генри и вырастить его как своего сына. Когда в Скиптон явились королевские стражи порядка, леди Клиффорд объявила, что послала сына вместе с его младшим братом в Нидерланды, где они будут пребывать в безопасности и где отныне будут воспитываться. Ей поверили, но все же изгнали из Скиптона, и она поселилась у своего отца в Лонсборо, где, по крайней мере, утешалась тем, что может видеться с сыном.
Еще одним мальчиком, которого парламент лишил титула, оказался Генри Тюдор, чье графство Ричмондское было передано брату короля Кларенсу. Объявленный же вне закона герцог Эксетер отправился в изгнание за море, и Коммин видел, как «он бродит, босой, из дома в дом, прося подаяние».
Другие сторонники Ланкастеров предпочли остаться в Англии и неутомимо трудиться ради восстановления на троне Генриха VI. В начале 1462 года Джон де Вир, двенадцатый граф Оксфорд, род которого мог проследить свое происхождение вплоть до времен Вильгельма Завоевателя, установил связь с изгнанной королевской семьей, пребывавшей тогда в Шотландии. Оксфорд был одним из главных агентов королевы в Англии и стоял во главе группы заговорщиков, замышлявших восстановить Ланкастеров на троне путем вторжения и свергнуть Эдуарда IV. К несчастью для графа, его курьер оказался йоркистским двойным агентом и доставил письма прямо к королю. Из них выяснилось, что Оксфорд, узнав, что Эдуард планирует двинуться на север, чтобы разгромить ланкастерских мятежников, вознамерился пойти за ним следом с более многочисленным войском, притворяясь, будто готов предложить ему помощь, чтобы, улучив момент, напасть на короля и убить его. Согласно этому заговорщическому плану, Сомерсету, находившемуся в Брюгге, надлежало вернуться в Англию, Генриху VI предстояло перевести через границу войско шотландцев, а Джасперу Тюдору полагалось высадиться на южное побережье из Бретани.
23 февраля Оксфорд был допрошен Типтофтом и признан виновным в государственной измене вместе со своим сыном Обри и другими заговорщиками, включая сэра Томаса Тадденхема: всех приговорили к смертной казни. Оксфорда подвергли чудовищным пыткам: вырвали внутренности, оскопили и, еще пребывающего в сознании, сожгли заживо. Эдуард IV позволил его второму сыну Джону унаследовать графский титул и поместья отца и женил его на сестре Уорика Маргарет Невилл, чтобы заручиться его преданностью, но, несмотря на это, Джон де Вир сохранит верность идеалам отца и до конца дней своих останется верным сторонником Ланкастеров.
Королева Маргарита собиралась нанести визит Людовику XI и ожидала от него немалой помощи, в особенности узнав, что он деятельно участвовал в заговоре Оксфорда. Поэтому она преисполнилась отвращения, услышав от своих французских агентов, что Сомерсет похвалялся Людовику, будто влюблен в королеву и та разделяет его чувства. Когда Сомерсет вернулся в Шотландию, Маргарита, не скрываясь, дала ему понять, насколько им недовольна, и в их отношениях на время воцарилась напряженность. К тому же она была разочарована тем, что никто из ее посланников не смог добиться от Людовика ничего, кроме обещаний помощи. Однако Эдуард IV полагал, что появление в Шотландии Сомерсета предвещает ланкастерское вторжение, и решился на превентивные меры, оказывая дипломатическое давление на Марию Гелдернскую, чтобы та перестала покровительствовать изгнанникам. Он даже предложил ей вступить с ним в брак, но Мария не желала связывать себя никакими узами, и из этого замысла ничего не вышло.
Маргарита поняла, что должна встретиться с Людовиком лично и просить его о помощи, и в начале апреля 1462 года поднялась на борт французского судна и, взяв с собою принца и сэра Джона Фортескью, отплыла из Керкубри во Францию. В Страстную пятницу, 16 апреля, они высадились в Бретани, где королеву тепло встретил