Да, у Катиары, оказывается, была сестра. Да что уж там говорить? Глядя на эту бестию, каждый вообще усомниться, что она когда-то была маленькой девочкой. Но эта история показывает, что всё именно так и было. Как и следовало ожидать, родители Савиры и Катиары так и не объявились. Да и вообще никто никогда не говорил о том, что какой-то дарур похитил их дитя и унёс в неизвестном направлении. Так что теория о том, что адепты пятой стихии похищают совсем ещё крошечных сенонцев, чтобы не просто обучить, но прям-таки вырастить отступника, была рассеяна. И вопрос, кем же был этот драконий воитель, остаётся без ответа.
Тем временем девочки росли и развивались под надзором двух финтаров. Савира и Катиара были очень дружны, хоть и отличались друг от друга. Первая была тихоней и постоянно с чем-то копошилась. Вторая же оказалась полной её противоположностью. Шумная и постоянно лезущая во все дела Катиара снискала славу непоседы ещё в свои детские годы. Однако, глядя на них, на то, как они растут, Олеен и Сафалла понимали, что эти две чудесные девочки – отнюдь не сенонки. Внешне они были больше похожи на людей-валирдалов: кожа темнее, рост ниже, цвет глаз постоянен. Но в то же самое время они отличались и от людей. Например, им не нужно было есть, чтобы поддерживать своё существование, а также быть постоянно связанными с эфиром. Эти беззаботные девочки просто игрались на травянистых полях Финтариса и ни в чём нужды не имели. А потому сложно было понять: способны они воспринимать магию или нет.
Другие сенонцы не заводили детей, а потому Савира и Катиара могли общаться только друг с другом. Но, кажется, им больше вообще никто не нужен был. Даже родители. Более того, со слов бестии, они ощущали, что не имеют никакой связи со всем, кто их окружал. Даже Олеен и Сафалла были для них чужими.
- Нет, я, конечно, очень благодарна им за то, что они приютили нас у себя, - говорила чародейка, - Но не было в них ничего родного, никакой связи с ними мы не ощущали. Они просто были где-то, и всё.
И несмотря на то, что с возрастом характеры сестёр различались всё больше и больше, явная родственная связь сковывала их сильнее всего. Эта связь была даже сильнее, чем у октаров. Они могли буквально ощущать друг друга.
Приёмные родители пытались принимать участие в их жизни и развитии. И хоть они явно ощущали, что вроде бы и не нужны своим детям, но всё-таки нет-нет, да и попытаются заговорить с Савирой или Катиарой. Немного стеснительная Савира постоянно была в своих мыслях и постоянно занималась чем-то, какими-то проектами. Что-то мастерила из подручных средств, проверяла и подолгу обдумывала результаты. Шальная Катиара просто резвилась, но иногда присоединялась к своей сестре в том, чтобы помогать ей в её проектах. А родители с умилением глядели на них, боясь разрушить эту удивительную идиллию.
Но сёстры подрастали. Эксперименты Савиры становились серьёзнее, но и Катиара стала чаще останавливаться, задумываться, вслушиваться и всматриваться. Родители поняли, что настал момент начать рассказывать им о магии.
Катиара сразу увлеклась этим делом, а Савира не имела большого интереса к эфиру. Катиара даже припомнила слова сестры: «Вот если бы магия могла бы помочь мне в моих делах, тогда был бы смысл её изучать» И Олеен с Сафаллой пытались приурочить магические знания к её экспериментам. Но вот только ничего не понимали из того, что делала их рассудительная дочь. Катиара тем временем познавал только лишь азы и всего лишь начинала прикасаться к эфиру, когда повстречалась с Санумом.
Оставив свою сестру дома, она ушла в поля Финтариса, чтобы продолжать практиковаться в том, что ей показали отец и мать. Глядя на то, как под её руководством эфир начинает вибрировать и растягиваться, она пыталась играть на нём, как на тало́ре – струнном музыкальном инструменте зактаров. Савире очень нравилось, когда огненные чародеи приходят в Финтарис для обмена опытом, ведь по вечерам они поют песни под бряцанье своих «акустических устройств», как она их называла. Катиара так увлеклась этим процессом, что не заметила, как рядом с ней оказался дарур.
- Мелодия получилась бы так себе. - прервал её веселье незнакомец. Катиара отвечала ему:
- Ну так научи меня играть так, чтобы это было красиво.
Голос чародея в красной мантии сделался таинственным:
- О, я научу. И даже больше. Я покажу тебе путь, который не всякий способен пройти.
- И что это за путь?
- Тебе придётся выбрать его самой.
После этого он вынул руки из своих рукавов и зажёг два пламени: зелёный зора и красный сопна, а после попросил:
- Покажи мне, в какой руке ты видишь огонь.
Катиара призналась, что в тот миг увидела оба, однако Сануму показала лишь на красный, потому что этот цвет ей нравился больше зелёного. И в тот хавор для неё открылось таинство сопна. Что ей нравилось в наставлениях великого саткарала, так это его прямота и настойчивость. В отличие от Олеена и Сафаллы, которые осторожничали, когда обучали её магии, Санум показывал различные приёмы и рассказывал, как их повторить. Катиара схватывала на лету. Ей так понравилась эта сила, что она не желала прекращать тренировок со своим учителем, однако ему всё же