— Смирись, женщина, придет время, и я отдам Андрея наставникам в Резервацию, пусть обучат его своим умениям. Так испокон веков заведено в нашей деревне. И не мне менять правила. Собственно, поэтому мы и называемся — деревней, а не какой-нибудь лапотной дырой. Каждый год у нас забирают детей в Резервацию. Для обучения. Согласно замыслу святого Иеронима. Это привилегия — наши дети не глупее других. Поняла? Мы хотим, чтобы наши дети стали образованными. Имеем право. Слава святому Иерониму! Но это и обязанность! К нам придут и спросят: «Где умные дети»? Поняла?
— Неужели тебе не жаль нашего мальчика? Двенадцать годков ему только исполнилось. И что это за обучение такое? Для каких дел его готовить будут?
— Для светлой жизни, не сомневайся!
— А с чего ты взял, что в Монастыре его ждет светлая жизнь? Монахи сказали, а ты и поверил? А если Андрей попадет в Замок? Говорят, что Наблюдатели безжалостны и жестоки.
— Но только не со знающими людьми, — резко сказал папаша. — С образованными везде хорошо обходятся, хоть в Замке, хоть в Монастыре, таков закон! А может случиться, что Андрюха исполнит завет святого Иеронима и первым обнаружит наших небесных покровителей! Ты подумала об этом? Еще и мы с тобой прославимся.
Мать заплакала. Пожалела сына. Но отвечать не стала. Значит, согласилась, что образованным человеком быть хорошо.
* * *
В деревне о Резервации знали мало. Иногда только староста Силантий стращал недорослей своим зычным голосом:
— Я вам задам, басурманы! Если будете плохо ягоды собирать, так и знайте, не возьмут вас в Резервацию. Да и что вам там делать? Ленивых наставники не любят. Три шкуры сдерут, пока знания не затвердите! Вспомните доброго дядю Силантия, да поздно будет!
Папаша, впрочем, говорил Андрею иначе:
— Скоро к нам в деревню приедут наставники из Резервации, если станут вопросы задавать, так ты отвечай с достоинством и думай сначала, не ляпни какую-нибудь глупость. Они этого не любят.
— А в Резервацию когда ребят забирают: когда умно говоришь, или когда невпопад болтаешь? — не понял Андрей.
— Отбирают по уму, глупых и ленивых им не нужно.
— Что ж ты, папаша, своего единственного сына в Резервацию отдаешь? — удивился Андрей, некстати вспомнив причитания матери. — Не жалко, что ли?
— Да я бы и сам пошел, да только мой срок вышел, никому я там не нужен. А тебе двенадцать лет стукнуло, пора определяться!
— А вот староста говорит…
— Много твой староста понимает! — грубо оборвал папаша. — Не слушай его. Попадешь в Резервацию, считай, что переломил судьбу, будешь жить поживать — добра наживать. Еще, глядишь, и нам, родителям твоим, что-нибудь да перепадет! Пойду, помолюсь Богу. Может быть, у тебя и получится.
На Андрея слова папаши произвели чрезвычайно сильное впечатление. Вот тут-то он и догадался, что мир не ограничивается деревенской околицей. Теперь он знал, что кроме их поселка, Монастыря и Замка на свете существуют и другие деревни, где обитают какие-то лапотники! Папаша недолюбливает их и не хочет быть похожим на них, говорит, что они глупые, потому что даже не пытаются пристроить своих детей в Резервацию и дать им образование. И живут они совсем не так, как принято в их деревне! Получается, что папаша встречался с ними и, может быть, даже разговаривал, раз уж знает о них так много.
А еще где-то далеко-далеко, в Монастыре или Замке, оказывается, живут могущественные чужаки, которые непонятно каким образом наслышаны о существовании Андрея и намерены теперь вертеть его жизнью по своему разумению, не спросив на то разрешения не только у него самого, но даже и у папаши. Страшно, конечно, но он им зачем-то понадобился, раз они собираются отобрать его у родителей и отправить в свою Резервацию. Вот так дела!
Эти разговоры смущали Андрей, ему было страшно, но и любопытно. Неужели он вскоре собственными глазами увидит других людей?
Он загрустил. Скорее бы уже все произошло. Что может быть ужаснее ожидания неизвестного. Иногда он даже позволял себе немного поплакать. Но однажды ему в голову пришла светлая мысль, которая моментально сделала его по-настоящему счастливым. Конечно, он игрушка в руках могущественных сил, но пусть пока и маленькая возможность пройти отбор означала, что кусочек этой другой жизни уже сейчас принадлежит ему.
Вот тут он и произнес в первый раз фразу, которую потом будет повторять очень часто:
— Получается, что мир вокруг нас устроен совсем не так, как об этом принято думать!
Андрей больше не сомневался — у него появилась надежда круто изменить жизнь. Вот уж действительно — хорошее известие! Особой радости от сбора ягод и обучения приемам самозащиты с помощью дубины он не испытывал. Ему хотелось чего-то другого. И, о радость! Такая возможность оказывается есть. Только не у него одного, а у каждого парня из их деревни. Потому что — отбор! Не всех берут! Так что надо будет потрудиться, чтобы на тебя обратили внимание.
Он закрыл глаза и дал себе самую страшную клятву, которую только знал, что не пожалеет сил и стараний, чтобы попасть в эту Резервацию, каких бы невыносимых мучений это от него не потребовало, и вызубрит там все знания, известные самим чужакам. Андрей верил, что добьется успеха. Его переполняла жажда путешествий и от предвкушения того, что мир готов открыть перед ним свои тайны, у него кружилась голова. Неожиданно он понял, почему в последнее время плакала мать, когда смотрела на него — не хотела расставаться. Он и сам всплакнул, но быстро успокоился, потому что очень глупо расстраиваться из-за вещей, которые происходят пока только в воображении.
* * *
Узнавать у отца про чужаков, Резервацию и другие деревни он не решился. Еще подумает папаня, что Андрей все время подслушивает его разговоры с матерью, да и взгреет по первое число! Нет, спросить надо было у кого-то еще. Жаль, конечно, что деревенские ребята никогда не говорили между собой о таких загадочных вещах. И о предстоящей взрослой жизни старались помалкивать. Их устраивало предсказуемое житье-бытье под присмотром родителей.
А вот Андрей был не прочь попытаться решительным образом изменить свою судьбу. В деревне ведь как обстоит дело: или ты командир, или тобой командуют. Андрею это не нравилось. Он не желал становиться командиром, но еще