— Мы здесь, чтобы задать вам несколько вопросов, — продолжила Бубновская. — Надеюсь, вы понимаете серьёзность своего положения и будете отвечать честно.
Майор Варшавский — коренастый офицер с торчащими усами, шагнул вперёд:
— Курсант Волков. Вы вмешались в государственную операцию по поимке британского шпиона, — прозвучал его прокуренный голос. — Кто вам приказал?
Хмурюсь, собирая мысли в кучу. Так. Либо вопрос поставлен абсурдно. Либо меня заведомо считают приспешником британского шпиона? Погоди-ка. Что там сказала Бубновская? Перевожу на неё взгляд и переспрашиваю:
— Вы сказали, я оказал помощь преступнику? Ерунда. Насколько помню, единственному человеку, которому я оказал помощь был мастер Скворцов — заместитель уважаемого архимагистра Воронцова, так к слову, — отвечаю, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё сжималось от нехорошего предчувствия. Какого хрена⁈ Скворцов, сучара, британский шпион⁈ Тем не менее, продолжаю: — Увидел, как на него напали какие-то люди, и решил помочь. В чём проблема?
Присутствующие обменялись взглядами. И Бубновская произнесла, чётко выделяя каждое слово:
— Дмитрий Александрович Скворцов, которого вы так героически спасли, является британским шпионом. Он семнадцать лет работал на Корону, передавая в Британию сведения особой важности. Сегодня ночью должно было состояться его задержание, тщательно спланированное и подготовленное. Но благодаря вашему вмешательству, он сбежал.
Попадос.
Вот это я попал.
Помогай после такого людям.
Что ж, выходить из роли уже не вариант, так что отображаю на лице шок. Даже испуг.
— Это какая-то ошибка… — произношу растерянно. — Скворцов — правая рука Воронцова, его доверенное лицо. Как он может быть…
— Шпионом? — закончил за меня гражданский в очках, при этом улыбнувшись. — Очень просто, юноша. Он втёрся в доверие, создал безупречную репутацию, и годами предавал всё, что клялся защищать. Стандартная схема.
Смотрю ему в глаза за очками. Эх. За прошлую жизнь видел же немало двойных и тройных агентов, сам иногда играл подобные роли. И попался. В голове мелькнули воспоминания о слишком быстром бегстве Скворцова. Его фраза благодарности напоследок сейчас приобретала новый смысл. Высмеивание. Он тупа поглумился надо мной. Однако, откуда мне было знать, что он — крыса? Видел его всего раз, когда тот выводил меня из отдела, вот и всё. Мысли людей читать не умею, так что… Попался и попался. Провалы тоже бывают. Случалось раньше. Ну, да ладно. Всё это, пусть и неприятно, но не смертельно. Конечно, не поджог дома, всё серьёзнее, но как сказала Бубновская, стоит говорить правду, и оставить всё на правосудие. Если же и правосудие не справится, возьму всё в свои руки, хе-х. Гнить в казематах из-за нелепых обстоятельств? Нет, конечно. Нужно ценить свою жизнь и бороться за неё.
— Итак, повторяю вопрос, — взгляд Бубновской буравил меня, точь пытаясь проткнуть сознание и узнать всю правду. — Кто вам приказал помочь Скворцову? С кем вы работаете? На кого шпионите?
— Никто мне не приказывал… — отвечаю с идеальной интонацией искреннего удивления. — Увидел человека в беде и помог ему. Очевидно, что совершил ошибку. Вы бы не помогли на моём месте? Как курсант Городской Военной Академии Практической Эфирологии я не мог поступить иначе…
Что ж. Остаётся быть честным. Ни с какой шпионской агентурой я не связан, так что плевать. Пусть проводят любые проверки. Не проблема. Подключат пытки? Вперёд. Бывал я в плену у полевых командиров в Афганистане, вот там пытки, не говоря уже о застенках китайской контрразведки. А что творили религиозные фанатики, посчитавшие меня демоном. По сравнению со всем этим, имперские следователи — настоящие вежливые ребята…
* * *
Четыре дня прошли довольно быстро, учитывая, что находился под стражей, в тюремной камере. Нарисовывается прямо закономерность. То ли мир пытается упрятать меня в клетку, дабы я не покорил его, и таким образом со мной борется. То ли я сам такой неудачливый, что в тюрьме провожу едва ли не чаще, чем в академии. Но, что есть — то есть.
Если посмотреть на всё позитивно, то я воспользовался этими четырьмя сутками для отдыха. Место конечно для подобного не приспособлено, чай не отель, и всё же, шконка есть, даже кормили, и что самое приятное, хотя явно только для таких больных на голову, как я, изолятор, куда меня и поселили. Тишь, да гладь. И поспать в радость, и помедитировать, погоняя разные мысли. В общем, подытоживая, могу с уверенностью сказать — четыре дня не стали мучительными. Как и ожидание. Допрос провели ещё в первые сутки. Вызывали экспертов. Затем других экспертов. После них — третьих. И всё повторилось. Ещё в беседе с Бубновской и остальной делегацией на вопрос, как я оказался рядом с тем переулком и почему был ранен, ведь агенты канцелярии сообщили о моем видке — кровью из ушей, синяках, раненой руке. Сказал как есть — пострадал от СТРАННОГО ВЗРЫВА! Якобы шёл мимо и тут БАБАХ! Очнулся в таком состоянии и побрел домой. Наткнулся на шум, крики. Решил обойти, и как назло, наткнулся как раз-таки на схватку Скворцова с неизвестными практиками. Активировал подводное зрение, пояснив, что то неплохо помогает различать детали в темное время суток, и, узнав мастера Скворцова, ввязался в битву. Ведь как курсант Городской Военной Академии Практической, мать её, Эфирологии мог пройти мимо⁈
И так по кругу.
Всё ту же легенду.
Раз за разом.
Они задавали вопросы. Порой каверзные.
Я отвечал, так нигде и не попавшись.
На остальные трое суток меня оставили в покое. То ли надоело самим, то ли что-то накопали. Или же поверили странному курсанту-неофиту. Кстати, насчёт странностей тоже вопросы были. Особенно, как я смог продержаться так долго против шести подмастерьев. Обвинил во всём адреналин. Якобы сам не понимал, как так вышло. А ещё настаивал, что особо и не помню сам бой. Кто-то из сотрудников выяснил, что именно меня назвали Ненормальным Практиком… Чего? Удивился я тогда. Ненормальный практик? Это я-то? По-моему, как раз-таки, самый что ни есть нормальный ДУХОВНЫЙ практик. В итоге сошлись на том, что неофит-гений плюс капля удачи вот и вышло что вышло. К тому же, агенты канцелярии бились не насмерть, а с целью пленить. Что накладывало на них некие ограничения в бою, кои, наоборот, давали мне преимущества. Вопрос был закрыт, по крайне мере, так сказали эксперты, что не могло не радовать. Способности под завесой тайны, всё остальное меня уже мало волновало. Как и сказал — виноватым себя не считал, каждый мог оказаться на