Встаю у стены, чтобы не заметили, и снова активирую технику усиленного слуха. Через толщу стены донеслись приглушённые звуки. Кто-то ходил по комнате, бормоча под нос невнятные фразы. Потом послышался звон стекла — разбили бутылку, и нетрезвая ругань.
Видимо, юный господин Ковалёв не в лучшей форме. Пьяный или обдолбанный. Что ж, его проблемы.
Спокойно достаю лепешку из таверны и кусаю. Делать все равно нечего, нужно дождаться, когда все уснут. Да, там трое. Ковалёв и ещё кто-то. Ну, ничего. Никуда не спешу.
Ждать пришлось недолго. Двадцать минут, и всё успокоилось. Из квартиры доносилось размеренное сопение. Три разных ритма дыхания, три спящих человека.
С помощью тонкой проволоки, которую сорвал по пути, бесшумно вскрываю замок балконной двери. Надо же. Тишина. Никакой скрытой контурной защиты, вот она — типичная самоуверенность аристократа, полагающегося на охрану внизу. Проскальзываю внутрь, и затихаю, привыкая к полумраку комнаты. Зрелище, представшее глазам, лучше всяких слов говорило о том, как молодой Ковалёв проводит время. Разбросанная одежда, пустые бутылки, опрокинутые бокалы. В воздухе несло дорогим табаком, алкоголем и сладковатым привкусом эфирной пыли. На полу неподвижно лежала молодая куртизанка с кучерявыми рыжими волосами. Безвольно раскинутые ноги открывали вид на все её дамские прелести. А глубокий сон свидетельствовал о передозировке — скорее всего перенюхала «пыли». На щеке виднелись остатки наркотика. Вторая девка свернулась калачиком в кресле, тоже без трусов. Подросток, едва ли старше шестнадцати.
А вот и сам хозяин — Игнатушка раскинулся на огромной кровати, запахнувшись в шёлковый халат. Выглядел сейчас болезненно-бледным. Под глазами залегли тёмные круги, крылья носа покрыты характерным серебристым налётом.
Вот же шкет. Прям типичный представитель золотой молодёжи — прожигает жизнь, не думая о последствиях. Впрочем, на его мораль или здоровье мне плевать — у меня тут конкретная цель.
Без звука ступаю по толстому ковру и приближаюсь к кровати. Ковалёв не шевелился, погружённый в наркотический сон. Склоняюсь над ним. Ну и несёт же от него. Пот, слишком слащавый одеколон и пылюка. Не дышу. Не хватало ещё, чтобы ужин покинул просторы моего желудка. Кладу раскрытую ладонь на его лоб, активируя технику «Сонного облака» — для уже спящего и отравленного организма хватит и слабого воздействия, что не даст проснуться даже от взрыва бомбы.
Ковалёв дёрнулся раз, другой, и погрузился в ещё более глубокий сон. Готово.
Перевожу взгляд на его левую руку, безвольно свисающую с кровати. На безымянном пальце мостился массивный перстень с гербом рода Ковалёвых — золотой молот на фоне скрещенных мечей. Именно за этим сокровищем я и пришёл. В этом мире родовые перстни носят только наследники и это — не просто украшение. Это символ. Священный для аристократов предмет. Их невозможно подделать — каждый содержит уникальную эфирную подпись, заложенную поколениями владельцев. Аристократы-наследники никогда не снимают перстни — спят с ними, моются, сражаются. Потеря перстня не на поле боя считается величайшим позором, способным привести к изгнанию из рода. Ведь как наследник, не сумевший сохранить кольцо, сможет сохранить сам род?
Аккуратно стягиваю перстень с безвольного пальца, ощущая лёгкое эфирное сопротивление — кольцо не желало покидать своего владельца. Но увы. Твоему хозяину сейчас не до тебя, безделушка. Так что бесцеремонно снимаю его и кладу в карман. Да уж, вышло даже проще, чем предполагал.
Теперь о колечке узнают бандиты Кривого, а через них — и сам Ковалёв. Представляю даже грядущий сценарий: сначала шкет не поверит, потом впадёт в ярость, а затем смирится и согласится на торг. Кривой назначит солидную сумму за возвращение реликвии, из которой большая часть станет моей. Вот и весь план. Убить Игнатушку можно в любой момент, но куда интереснее заставить его страдать, раскошелиться и пережить унижение.
И кажется, даже предыдущий хозяин этого тела — настоящий Санька Волков — одобрил бы такое решение. Подоить зарвавшегося аристократика, наказать его финансово и психологически — в этом есть особый вкус, сочетавший прибыль и моральное удовлетворение.
Уже собравшись уходить, замечаю в углу спальни небольшой сейф, искусно замаскированный под элемент декоративной ниши. Интересно. Судя по конструкции замка, он открывался именно родовым перстнем.
Соблазн, конечно, велик. Что хранит у себя шкет? Деньги? Драгоценности? Компрометирующие документы? Делаю шаг к сейфу, крутя в пальцах перстень.
Но нет. Здравый смысл взял верх.
Если сработает скрытая сигнализация, раскрою своё присутствие. Тогда Ковалёв поймёт, что не сам потерял кольцо, а его украли. И это разрушит всю красоту многоходовой комбинации. Мне же хочется, чтобы он мучился, гадая, где и когда умудрился просрать фамильную драгоценность. Пусть почувствует ужас при осознании последствий. В панике мечется по городу, пытаясь найти колечко.
Вот что удовлетворит меня. И никакие деньги из сейфа не стоят подобного удовольствия. К тому же, я и так обеспечу себя деньгами благодаря перстню. Так что…
В последний раз окидываю взглядом спящего Ковалёва, девушек, поворачиваюсь и так же бесшумно, как и появился, исчезаю через балкон, предварительно замкнув дверь.
Восток уже начинал светлеть — приближался рассвет. Пробежав по крышам четыре квартала, спрыгиваю в переулок и переодеваюсь. Что ж, пора бы и домой.
Насвистывая весёлую мелодию, выхожу на уже оживленную улицу, как обычный прохожий. В кармане трофей, что станет пропуском к мало-мальски солидному состоянию или же, к ещё большему развлечению.
Глава 3
Ещё в прошлой жизни заметил, что дорога домой занимает меньше времени, чем из дома. Особенно, когда едешь на тачке в какой-нибудь неизведанный город. Но в этом мире неуж-то всё наоборот? До своего района добираюсь уже вечность! Когда уже стал подумывать, а не проще ли завести другую родную бабулю с книжной лавкой, всё-таки добрался до квартала. И первое, что замечаю — странное отсутствие привычной суеты. Обычно в это время здесь уже хлопотали лавочники, грохотали телеги с товаром, перекрикивались соседи.
Сейчас же — гнетущая тишина.
Поворачиваю к своему переулку и спотыкаюсь, не веря глазам. Часть домов превратились в выжженную полосу. Почерневшие балки, промокший от снега хлам, запах гари, въедающийся в ноздри. И среди всей этой разрухи — обугленные руины книжной лавки бабули, где прошло всё детство Сашки Волкова.
Что за херня…
В сознании тут же всплыли обрывки подслушанного разговора охранников Ковалёва про поджог. Естественно, головоломка сложилась мгновенно. Значит, целенаправленная акция, направленная против меня? Вернее, против Александра Волкова, с которым Ковалёв имел счёты.
Удивительно, но, поняв ситуацию и что пожар — не случайность, не чувствую ярости. Только безэмоциональное, расчётливое удовлетворение. Даже усмехаюсь, подбросив украденный перстень.