— На самом деле в сомнениях Виктора есть резон, — сказал я. — Даже если Лана права, надо убедиться, что дела обстоят именно так. Поэтому для начала полетим к хвосту и присмотримся к этой свите получше. А уж потом совершим экскурсию к пасти.
С этими словами я взял курс к «южной точке» кита.
Лететь пришлось довольно долго: согласно нашим предварительным расчетам, по площади кит был сравним с долиной Ихоса, в которой стоял наш замок Перевал-Маяк. А она, между прочим, насчитывает тридцать пять километров в длину!
Нет, кит был все-таки меньше — я же сказал, «сопоставим», а не «равен». То есть около десяти километров, от выступающей части лба до того места, где из хвоста начинали расти щупальца.
Десять километров прогулочной скоростью, если идти пешком — около двух часов. Или минут двадцать неторопливого полета. Действительно неторопливого: перед нами ведь стояла цель разглядеть как можно больше деталей.
— Где ноздри? — спросила Ксантиппа. — Я вчера видела, дроны их нашли…
— А вон, слева! — воскликнула Лана.
Мы с Саней поняли, что она увидела что-то интересное, еще до этого возгласа: настолько радостно вспыхнуло в нашей любимой исследовательнице метакосмической фауны пламя энтузиазма.
Действительно, слева направо пронесся порыв ветра — весьма ощутимый, между прочим, когда ты держишься в воздухе аэродинамически, а не на одном чистом телекинезе! Кроме того, этот порыв заодно прошел рябью по верхушкам фиолетовых растений. Вот и все: больше никакого спецэффекта, в отличие от мощного фонтана пара, как у терранских морских млекопитающих!
Самой ноздри видно не было: она осталась за изгибом китовой спины, ближе к боку. Нужно было либо подняться выше, либо взять левее. Правда, смысла любоваться на эту дырку я особого не видел. Даже если кит помогает себе магией, загоняя внутрь воздух и выгоняя его наружу, мы все равно этого не поймем: метакосмические твари колдуют в другом диапазоне, нежели люди, ни мы их магию не видим, ни они нашу.
Однако Лана очень умильно попросила:
— Кир, можем подлететь поближе? Ужасно любопытно!
И сопроводила это таким умоляющим эмоциональным посылом, что я тут же согласился. Не то чтобы я не мог отказать: мог бы, еще как. Ланочкины просьбы вовсе не заслоняют от меня здравый смысл. Просто не видел смысла.
— Хорошо, ищем ноздрю, — сказал я.
Нашли мы ее быстро, но особо ничего интересного там правда не было. Ноздря напоминала сверху невысокий кратер вроде следа от метеорита, только с подложкой не из камня, а из темной китовой плоти. Я разрешил снизиться, но не садиться на самый край: еще сдует внутрь, потом попробуй выберись! Приключения внутри дыхательной системы кита, в духе старых полуобразовательных мультиков для детей, меня не привлекали.
— Потом дрон зашлешь, — пообещал я Лане. — Одного точно можем на это дело выделить, даже если пропадет.
— Знаю, — вздохнула она. — Ты прав, конечно, но так хочется посмотреть поближе самой!
Сверху же ничего особенного внутри ноздри видно не было: дыра и дыра. Соплей нет, по крайней мере.
Вторая боковая ноздря виднелась небольшой выпуклостью у самого «горизонта». Мы уже знали, что у кита их по шесть с каждого бока только на спине. Возможно, имелись и на животе, но в сторону живота мы дроны пока не высылали.
Пока мы крутились над ноздрей, из-за бока кита поднялось толстенное черное щупальце с фиолетовым глазом на конце и уставилось на нас.
— Летим дальше, — скомандовал я.
— Ему просто интересно, что мы тут делаем, — Лана помахала щупальцу рукой.
Однако никто в нашей партии больше не выказал желания задержаться — даже Ксантиппа, которой было почти так же любопытно!
И, пожалуй, поначалу мы летели чуть быстрее, чем прежде. Не потому, что нас застали «на горячем», и мы торопились убраться с места преступления: ничего плохого делать с китом мы не планировали. Просто эти огромные щупальца, каждое шире размаха плеч взрослого мужчины в диаметре (даже если этот мужчина Мурат или Аркадий), несколько действовали на нервы!
Ближе к хвосту Намира подала голос:
— Смотрите, белое на девять часов в лесу, это что? Не светорожки?
— Точно, светорожки! — обрадовалась Лана. — Ну надо же! И немаленькое какое стадо, голов десять!
С высоты нимфы светорогов и правда отлично опознавались: белые пятна зефирок, цветные воротники из псевдоперьев. Мы, «старая гвардия», к ним привыкли на первых метакосмодромах. И пусть теперь этих существ уже не используют как генераторы Прорывов, зато их держат в зоопарках и они знакомы всем нынешним орденским детям. Или их родителям.
— Пасутся, надо же, — пробормотала Лана, наблюдая за стадом среди колышащихся ветвей. — Надо же, неужели мелкой живности внутри мха им хватает? Моя эхолокация не показывает их столько…
— Как хищники могут пастись? — поинтересовался Виктор. — Они бы охотились, а не паслись!
— Ну, у нас на Терре, пока маленькие, они поедают верхний слой почвы с насекомыми, у них еще челюсти как экскаваторы. Но тут почвы нет, только мох. Значит, в этом мху должна быть богатая биологическая жизнь. Возможно, у моей эхолокации недостаточное разрешение!
Насчет этого мха мы вчера так и не поняли, растет ли он на шкуре кита или является частью его тела. На случай, если мох и есть шкура, Лана не решилась вот так сразу брать образец. Вряд ли кит почувствовал бы такую крошечную ранку, но кто его знает!
Однако если светорожки действительно жрут мох, то образцы можно брать без опаски: сильнее, чем они, мы точно не навредим.
Я чувствовал, что Ланочке ужасно хочется опуститься возле светорожков и посмотреть, что же они так упоенно пожирают в зарослях. Но я отдавал себе отчет, что это не прирученное стадо, а совершенно дикие животные, которые первый раз увидят двуногих прямоходящих. И наверняка неадекватно отреагируют. Даже к нашим, терранским светорожкам в загон не рекомендуется безоружным заходить, если ты не маг!
— Потом, — сказал я. — Сейчас это может нас задержать, а нам нужно вернуться до конца смены. Придерживаемся плана.
— Слушаюсь, Кир, — тяжело вздохнула Ланочка.
Впрочем, когда мы долетели до китового хвоста, это зрелище вознаградило ее за все жертвы и лишения.
Хвост сильно сужался к концу и оканчивался широкими плавниками — совсем как у океанических сородичей! Щупальца, толще и шире, чем те, что росли вдоль боков и у морды, лишь обрамляли