Король Ронжар тоже был в чём мать родила. Никилл невольно оценил взглядом его мужское достоинство и подумал, что слава его сюзерена, как великого любовника, объяснялась скорее щедрыми подарками из казны, которые он раздавал всем женщинам, которые наведывались сюда. А может, конечно, и нет. Говорят же, что размер значения не имеет… В остальном же его величество отличался телесной крепостью — он не обрюзгсгодами, хотя и обзавёлся изрядным брюшком. Спокойная и сытая жизнь. Пран Никилл себе такого позволить не мог, часто размышляя, отчего не полнеет — от постоянных волнений за судьбу отечества или от того, что редко хватает времени на размеренную трапезу? Рыжая борода короля торчала к потолку. К своим пятидесяти годам Ронжар почти не поседел. Несколько волосков на висках и, пожалуй, всё. Зато макушка и темя сверкали голой блестящей кожей. «Корона протёрла», — посмеивался его величество, но в душе страдал, уж это Никилл знал совершенно точно.
Лицо короля налилось сливовостью, между зубов выглядывал почерневший кончик прикушенного языка. Скрюченные пальцы левой руки сжимали горло, словно пытались расстегнуть тугой душащий воротник.
Яд. Никаких сомнений.
Наёмные убийцы всех стран часто использовали отравленные клинки. Им ведь платили за надёжность, а люди часто выживают после самых опасных колотых и резаных ран. Но если смочить лезвие в слизи, которую выделяет кожа красных или зелёных жаб, обитающих в Голлоане, то смерть неизбежна. Ни одному алхимику не удалось подобрать противоядие. Только у одних гадов яд быстродействующий, убивает в считанные мгновения. а у вторых заставляет помучиться стражу, а то и две. Судя по всему, королю досталась слизь красных жаб — убийца не имел права рисковать и хотел достичь успеха как можно быстрее.
— Как узнали? — спросил Никилл у лейтенанта.
— Она визжала, — Ихан кивнул на баронессу. — Мои из караулки выскочили, а тут…
— Что?
— Да стражники бродят по саду, словно бочку вина оприходовали. Шатаются, блюют, падают.
— Где?
— Да как раз под окном, которое из коридора в сад смотрит. — Офицер неопределённо махнул рукой, но и Никилл и без того догадался, о каком окне идёт речь.
— Надо глянуть. Следы…
— Да что следы? Вы сюда посмотрите.
Ихан альт Норт быстрыми шагами пересёк комнату и остановился у скомканного балдахина. В этот миг пран Никилл заметил торчащие из-под тяжёлой, расшитой золотом ткани подошвы сапог.
— Это первый, — сказал лейтенант.
Король, как истинный воин, не сдался без боя. Прану Никиллу понадобилось несколько мгновение, чтобы мысленно воссоздать полную картину. Когда убийцы ворвались в двери, а они, видимо, поддели кинжалом задвижку через щель между створками, Ронжар вскочил с постели, сорвал балдахин и швырнул в нападающих. Один из них — который был не так хорошо выучен — запутался в складках и упал. К тому времени король уже стоял на полу и запустил в скованного тканью убийцу тяжёлым карлом. Попал в голову и проломил висок, как убедился сыщик. В это время второй убийца полоснул его величество отравленным клинком. Дважды. Он даже не пытался нанести глубокую рану. Достаточно пореза, через который яд красной жабы проникнет в кровь. Эта отрава, как известно по всему миру, действует мгновенно. Ронжар начал задыхаться — спазмы трахеи. Пока длилась агония короля, убийца хладнокровно зарезал визжащую баронессу. Убедившись, что дело сделано, он вышел в коридор. Двигался быстро — на натёртых воском дубовых плашках пран Никилл разглядел смазанные следы. Бег или, скорее всего, скользящий шаг. В конце коридора находилось окно, закрытое ставнями изнутри. Распахнув их, убийца закрепил верёвку на ближайшей подставке под факел, которые во дворце уже не использовались по назначению, но сохранялись. как напоминание о прадедовских временах, славных победами и подвигами, обязательно начихались слугами до блеска. дальше тоже всё просто и понятно. Охранявшие сад стражники из наружного кольца оцепления получили в глаза облачко пыли королевской орхидеи. Добивать их наёмник не стал — слишком торопился, да и не представляли ослеплённые, корчащиеся от рвотных позывов солдаты ни малейшей угрозы.
— Что ж… — задумчиво проговорил пран Никилл. — Король умер — да здравствует король! Не хотелось бы мне произносить эти слова, но рано или поздно всё рано пришлось бы.
Лейтенант Ихан сочувственно вздохнул, но промолчал из врождённого благоразумия. Умного он всё равно ничгео не ск4азал бы, а не вовремя услышанная глупость порой доводила главного сыщика Унсалы до бешенства.
— Прикажи послать за праном Жедаром альт Гормом, — распорядился Никилл. — пусть скажут, что я зову, но не говорят зачем. Кто во дворце знает, что короля убили?
— Кроме вас и меня, три человека. Мои. Сержант и два рядовых. Эти не проболтаются.
— Хорошо. Пусть помолчат хотя бы стражу. А там всё равно придётся объявлять.
— Ясно.
— Да… Кроме первого министра, пошли ещё за архиепископом Вилльёмом. Куда мы без духовного лица?
— А духовник его величества, брат Юрбан?
— А зачем он нам нужен? При жизни переживал бы за короля, от прелюбодеяний отговаривал бы. Глядишь, его величество не сегодня смерть нашёл… — Вдруг он вспомнил, что не все следы замёл. — Твои люди надёжные?
— В огонь и в воду, пран Никилл!
— Тогда прикажи им баронессу Одетту облачить в её же платье, плащ. Все драгоценности пусть найдут — вдруг серьга где завалилась за подушку. И упаси их Вседержитель, хоть ниточку прикарманить.
— Будет исполнено. Если, вдруг, не справятся, — свёл брови лейтенант, —своей рукой головы скручу.
— Это в их интересах. Моё наказание будет гораздо жёстче.
— Разрешите выполнять?
— Иди!
Глянув вслед сбегающему по лестнице Ихану альт Норту, главный сыщик вздохнул и вернулся в опочивальню. Браккарский след… Его ещё надо отыскать, чтобы представить королевскому совету убедительные доказательства. А там пусть решают — объявлять войну или нет. Ни одна держава не может снести подобную пощёчину, но и связываться с островным королевством, не заручившись поддержкой хотя бы Трагеры, по меньшей мере, опрометчиво.
Освобождённый от парчового плена убийца показался вначале подростком. Мелкий и щуплый, тонкие пальцы, миловидные черты лица. Несколько мгновений потребовалось, чтобы понять — перед ним коротко подстриженная женщина. Тёмные волосы и загорелая кожа выдавали не браккарское происхождение. Скорее, Кевинал или Вирулия. Впрочем, ничего удивительного. Так проще затеряться в толпе