— И как же он лечил Лазаля?
— Да, собственно, и не лечил. Наложение рук на лоб и молитва.
— Именно на лоб?
— В «Деяниях Вседержителя» сказано — и возложит длань болящему на чело. Вот он и возлагал. Болезнь отступала. Причём, отступала настолько глубоко, что герцог начинал бражничать, устраивать балы и таскать в опочивальню молодых любовниц. Лекари возвращались, наперебой предлагая пилюли и микстуры. Через какое-то время всё повторялось сначала. Три года назад у Лазаля и Сабана вышла серьёзная размолвка. Причины её не известны, впрочем, как и подробности ссоры. Но духовник герцога отправился в изгнание, поселившись в монастыре Святого Бердана. А Лазаля через полгода скрутило так, что он начал блевать кровью и умер в муках, кляня всех и вся.
— Интересный рассказ. Но он не объясняет катрена.
— Объясняет. Правда, частично. Из гроба отец Сабан никого не поднимал. Это не под силу человеку. Даже святые никогда не воскрешали мёртвых. Только Вседержитель, и это отмечено в «Деяниях». Но излечить тяжёлую болезнь или смертельную рану… Почему бы и нет? Есть пример герцога Лазаля. Почему бы монаху-подвижнику не проделать тоже самое с менестрелем? Наложение рук и молитва. Ничего сложного.
— Поэтому вы решили убрать отца Сабана.
— Да. Несмотря на то, что Ланса альт Грегора и отца Сабана разделяют тысячи лиг. В этом мире иногда чудеса сбываются и происходят такие события, в которые мы не могли и поверить. Случайность разрушает тщательно продуманные замыслы. Вот кто знал, что герцог Валлио задержится, разбрасывая медяки в толпе? Фитиль прогорел слишком рано и бочонок пороха был истрачен впустую.
Ак-Орр помолчал. Ему по-прежнему хотелось, чтобы Нор-Лисс оказался не прав. Не потому, что действия или слова главы Ордена Магов-Учёных шли во вред Браккаре. Просто, чтобы унизить мерзкого старикашку, который всегда выходил сухим из воды. У него находился ответ на любой вопрос, объяснение любого своего поступка — даже самого неблаговидного. Поймай его на взятке, расскажет, что действует во благо короны и передаст мзду в казну. Немедленно. А может, даже раньше успеет, до того, как выслушает обвинения. Но, с другой стороны, Нор-Лисса нельзя арестовать, упрятать в темницу, осудить, казнить или сослать. Королевской власти на это должно было хватить. В конце концов, слово монарха — закон на островах. Но у главы Ордена нет достойного преемника. Назначить одного из старших по возрасту магов, значит обидеть других. Начнутся склоки, дрязги и разброд внутри Ордена, которые, несомненно, ослабят его. А допускать это никак нельзя. Магия, поставленная на службу науке и державе, — второй столп, поддерживающий величие и славу Браккары. Второй после королевской власти и морской мощи. Значит, Нор-Лисса из дома чёрной Мурены пока что лицо неприкосновенное. Придётся его терпеть. Вот когда могущество Браккады сломит жалкое сопротивление трагерцев, когда Унсала, снедаемая внутренними дрязгами, падёт, как перезрелый плод, в ладонь северного монарха, когда принесут присягу вассальной верности правители Лодда, Вирулии и Аркайла, а Кевинал, оставшись без союзников, будет вынужден уйти в глухую оборону, закрыв границы и отказавшись от торговли с окружающим миром, можно подумать об устранении главы Ордена и замене его на более покладистого. Пусть взваливший на себя это бремя будет не настолько умён, зато не станет злоупотреблять самоуправством. Позже. Всё позже. После победной войны.
— Вы дадите мне почитать книгу Нола альт Гуафа? — произнёс в тишине, нарушаемой лишь плеском волн за бортом, король. — Она очень меня заинтересовала.
— Обязательно, ваше величество. Я прикажу переписать её красивым почерком на чистых пергаментных листах. Новых, а не палимпсестах. Но только после войны. Я не брал её с собой в поход.
— Жаль. Но ничего не поделаешь. Значит, после войны.
Ак-Орр улыбнулся и жестом показал магу, что аудиенция окончена.
Глава 3
Ч. 1
Браккарская эскадра появилась на рассвете, когда в лучах утренней зари розовеют паруса и так зыбка грань между сном и бодрствованием.
Десятки, а может, и сотни мачт возникли на горизонте, едва заметные, будто игрушечные кораблики, которые делали вирулийские мастера, помещая их в бутылки из толстого стекла по три штуки сразу. Они двигались к бухте Эр-Трагера медленно и неотвратимо, готовые осуществить задуманную месть и положить конец своеволию обитателей материка.
Конечно же, их появление не стало неожиданностью для защитников столицы. Разведка, которую старательно налаживал адмирал Жильон, доложила о северянах две седмицы назад, когда они появились у берегов Калвоса. Никто не предполагал, что оставленные там галеры задержат браккарцев. Слишком неравны силы. Но наблюдатели сумели пересчитать хотя бы приблизительно боевые каракки, оценить их орудийную мощь. От Калвоса к материковому берегу помчались три быстроходных яла, везя одинаковые донесения, чтобы никакая случайность не помешала доставке сведений командующему трагерским флотом.
В дальнейшем корабли браккарцем оставались под пристальным и неусыпным присмотром. За сутки до их появления на рейде Эр-Трагера вся береговая артиллерия и стянутые на защиту столицы галерные флотилии были приведены в состояние боевой готовности. Менестрели ночевали в фортах, где им и предстояло сразиться с врагом.
Заглянувший в гости к Лансу капитан Васко рассказал, что моряки настроены умереть, но не капитулировать. Если под натиском браккарцев падут форты, то в бой вступят галеры. Да, они несравнимы по количеству пушек с каракками, зато превосходят их в маневренности. Несколько галер-фуст начинили порохом. После сближения и таранного удара они должны будут взорваться, увлекая островитян на дно вместе с собой.
Жерал альт Кунья и Луиш альт Фуртаду приказали покинуть город женщинам, детям и старикам, кроме тех, кто согласился остаться и помогать военным. Если браккарцы попробуют повторить свой прошлый фокус с бомбардировкой жилых кварталов, то их ожидает жестокое разочарование. Дома разобьют, само собой, но их можно отстроить лучше прежних, если вернутся люди, которых нужно спасти любой ценой. А осознание моряков и солдат, что под градом вражеских ядер не гибнут их жёны, родители и дети, только прибавит