...Через полгода, холодной осенью, когда над нотариальной управой в Вербовом затрепетал на ветру красный флаг, провожала Ксения его в армию. Шёл на фронт добровольцем. До самого перевала торбу с продуктами, которую запаковала ему в дорогу, сама несла на плечах, говорила:
- Ничего, я быстро вернусь домой, а тебе далеко...
Вербовое обвили облака, небо сыпало дождём. Среди гор молча прижимались они друг к другу. Прятала лицо на его груди, он гладил её мокрые косы. Припал к губам:
- Прощай, Ксюша.
Путаясь в облаках, словно в паутине, которые обнимали его со всех сторон, бежал по тропинке вниз, не останавливаясь. А Ксения кричала:
- Возвращайся!..
Снова горы со всех сторон эхом отдавались: «Вер-тай-ся...»
Остановился - ни гор, ни Ксении не видел - всё окутали облака.
Вернулся в Вербовое через год. В госпитале после ранения не долечили, приехал выздоравливать дома. Встретились на горной тропинке у края села. Прижавшись, сидели на тёсаном бревне возле родничка, который кипел между камнями. Рассказывал о Дуклянском перевале в Чехословацких Татрах, где его подкосила вражеская пуля. Плакала. Замолчал, вытер на бледном лице потёки от слез, взял в обе руки её голову, пристально посмотрел в глаза, словно хотел заглянуть в душу.
- Давай поженимся.
- Поженимся? - переспросила, словно не поняла. Опустила глаза, наморщила лоб, задумалась.
- Почему ты молчишь?
- Тебе надо учиться.
- Мне?
- Езжай в Ужгород.
Ещё не доехал из госпиталя домой, а уже знал: открыт в Ужгороде университет и при нём подготовительные курсы. Принимали с незаконченной гимназией. Хотелось и учиться, но влекло и к Ксении, в Вербовое, к овечьему стаду, которое перед тем, как пойти в армию, пригнал с горного пастбища...
На цыпочках через комнату прошёл дежурный врач, присел на обитый клеёнкой стульчик, положил перед собой какие-то бумаги. Среди них Виктор Алексеевич увидел старенький паспорт с потрёпанной серой обложкой. Невольно потянулся к нему, развернул - Ксения Онищук, её документ.
Перелистывал страницы. На листочке под названием «отдельные пометки» - небольшой штампик: регистрация брака гражданки Онищук Ксении Ивановны и Сенько Виктора Алексеевича, - дважды перечёркнутый синими чернилами.
Такой штамп стоял и в его паспорте. Ещё тогда свою фамилию Ксения оставила, словно знала... А кто перечеркнул штампик? Развода же не добивался - просто бросил и всё. Сама, видно, вычеркнула... и из бумаги, и из сердца. Ещё перевернул одну страницу. Упала на стол фотография курносого мальчика лет десяти с маленькой чёлкой, которая свисала ему на лоб. Совсем её, Ксенины глаза - чёрная крапинка, а вокруг ободок...
Из палаты, где за открытой дверью лежала после операции Ксения, послышался стон. Вскочил, стал возле кровати. Может, проснулась? Стонала сквозь сон. Лоб её сморщился, будто заснула с тяжёлой мыслью. Легонько поднял руку, чтобы посчитать пульс. В голове пробежало - если бы знала, может, и не позволила бы и прикоснуться. Сердце билось учащённо, но равномерно. Операция прошла удачно - будет жить. Оделся.
- До свидания... - обернулся от порога, - Камфору через два часа.
Город спал. Фонари дневного света с обеих сторон моста прокладывали в реке, которая и в январские морозы не замерзает, серебристую тропинку, похожую на лунную. Отяжелевшие ноги не слушались. Остановился возле парапета. Смотрел, как сыплется в воду мокрый снег - снова оттепель. В Карпатах за зиму всего бывает - и дождей, и снегов. С другой стороны реки, на горе, освещённой прожектором, учебный корпус университетского медицинского факультета. Шесть лет провёл за теми стенами... Потом ещё три года в столице, в аспирантуре. Защитил диссертацию. Это всё она, Ксения... Ждала, слала деньги и пакеты, гордилась, какой у неё ученый муж, первый врач из Вербового.
На втором курсе аспирантуры познакомился с Неонилой. Пригласила в своё общество. Весь вечер не мог отвести от неё взгляда - очень красивая. Почему-то казалось, что попал в другой, странный мир... Закружилась голова. В мысли назойливо лезло - он будущий учёный, а жена у него... Нет, ему под стать Неонила. Учёной из неё, пожалуй, не будет, но какой человек - с ней не опозоришься.
Шли дни за днями, и всё дальше и дальше отходило Вербовое, расплывалось в тумане, казалось маревом. На летние каникулы повезла его Неонила на родительскую дачу в Сочи. А Ксения ждала в Карпатах.
Только раз до боли сжалось сердце. Ехали на озеро Рицу, в машине никого, только они вдвоём и впереди шофёр. Дорога извивалась над берегом моря, шторм бросал волны на скалы, - они разбивались на мелкие капельки, развеивались в воздухе и приятно холодили тело... Над волнами шумели чайки, а дальше на горизонте виднелись силуэты кораблей.
Подставив ветру лицо, Неонила прислонилась к его плечу. Волосы её развевались, щекотали ноздри. Ничего не хотелось, только бы всё время в открытой машине лететь навстречу ветру, дышать морем и... Неонилой. Путь вдруг повернул от моря и запетлял по ущелью, со всех сторон сжатой горами. Выпрямил руку из-под Неонилиной головы, приподнялся. Дорога, окружающий пейзаж показались очень знакомыми, будто уже здесь бывал. Вспомнил - в Карпатах, если ехать на Синевирское озеро, тоже такой путь: узкие серпантины, острые скалы над головой, лесная чаща, которая прячет солнце.
Ехали по той дороге с Ксенией. Грузовик бросало из стороны в сторону. Со всей силы держались за борта. Всё время с правой стороны маячила пропасть, аж жутко. Много слышал о Синевирском озере или, как называют его в Карпатах, - «Морское око», уговорил Ксению поехать на экскурсию... В груди что-то сжало. Ксения ждёт его, а он... Неонила снова склонила голову на плечо. Слегка оттолкнул:
- Прекрати.
- Что с тобой? - притворилась удивлённой, но вдруг громко засмеялась - Глупенький, голова кружится...
Впереди зеркалом заблестело озеро, гладкое, ни волны на нём, лежало как будто под тонким льдом. Совсем, как «Морское око». Вокруг высокий обрывистый берег, окружённый густым лесным кольцом. Вдали виднеется обнажённая скалистая вершина с деревянной башней. Неподвижно стоял у воды, вглядываясь в зеркальную поверхность. Неонила коснулась своей бархатной ладонью его руки, пожала пальцы. А ему казалось, что они с Ксенией стоят на берегу Синевирского озера и друг друга держат за руки. В этот момент осознавал, что Ксения не заслуживает такой обиды, чувствовал, что он виноват. И Ксения была далеко в Карпатах, а рядом с ним стояла красивая, ласковая Неонила, дочь его профессора. Не осмелился оттолкнуть.