У меня заныла голова, и я вскрикнула от боли.
Дверь захлопнулась за мной, когда солдат втащил меня внутрь, и в ноздри ударил металлический запах крови. Я окинула взглядом свой дом: в углу, истекая кровью, на деревянном полу лежал лысый солдат в плохо сидящей на нем Ониксовой форме, явно слишком маленькой для его крупной фигуры. У него была зияющая рана, практически рассекающая торс, и два стоических солдата рядом с ним безуспешно затыкали ее тканью. Широкоплечий солдат стонал в агонии, и сила в моих пальцах дергалась от желания помочь ему, несмотря на его вероисповедание и цвет кожи.
Я старалась не думать о том, что это за конвой, который едва не теряет человека и продолжает врываться в дома, хватая за волосы молодых девушек, словно это пустяк.
Каждый солдат был облачен в черные кожаные доспехи, некоторые были украшены серебряными шипами. Несколько человек носили темные шлемы, напоминающие полые угрожающие черепа и мерцающие при слабом свете свечей на моей кухне. Другие вообще были без шлемов, что казалось еще более пугающим, когда я вглядывалась в их окровавленные, холодные лица.
Никого из солдат, казалось, ничуть не беспокоила жуткая сцена, разворачивающаяся в углу. Совсем не похожие на наших янтарных людей, они заставляли наших солдат выглядеть как маленькие мальчики, каковыми, по правде говоря, они и были. Это были грозные, жестокие воины, которых никогда не призывали воевать, а учили всю жизнь убивать и только убивать.
А чего еще следовало ожидать? Злой Король Оникса был известен своей жестокостью, и его армия была собрана по его подобию.
— Как тебя зовут, девочка? — спросил тот самый солдат, который заговорил первым. Он был одним из тех, чьи кожаные доспехи украшали маленькие серебряные шипы. Он не носил шлема, у него было квадратное лицо, маленькие глаза и ни одной заметной линии улыбки.
Я сразу же узнала этот тип мужчин.
Не по внешности, а скорее по его оскалу, холодной уверенности. Ярость, которая кипела в его глазах.
Я выросла вместе с ним.
Я с трепетом выдохнула.
— Арвен Валондэйл. А вы?
Мужчины зашумели, злоба и жестокая жалость накатывали на них волнами. Я сжалась в комок, сама того не желая.
— Можете звать меня Лейтенант Берт, — сказал он, скривив губы. — Как поживаешь?
Они засмеялись сильнее, подбадриваемые своим лидером. Я прикусила язык. В них было что-то такое, что я не могла выразить словами. Казалось, от них исходит сила. Я задрожала, мои колени затряслись в нервном ритме. Не было ничего удивительного в том, что эти монстры легко расправились с конвоем Райдера. Я молча поблагодарила Камни за то, что ему удалось выбраться живым.
— Позволь, я расскажу тебе все вкратце — это больше, чем тебе предложат некоторые мои товарищи. Мы проследили за молодым человеком до этого дома. Он украл у нас большую сумму монет, и мы хотели бы их вернуть. Если ты скажешь нам, где он, мы быстро убьем тебя. Справедливо?
Я подтянула колени и подавила вздох.
— Я не знаю человека, который здесь живет. — Я тяжело сглотнула, ломая голову в поисках каких-либо улик, которые могли бы быть в доме и связать меня с Райдером. — Я просто зашла взять молока. Увидела, что у них есть корова.
Рот Берта сжался в тонкую линию. Секунды текли, пока он обдумывал свой следующий шаг. Я знала, что он понял, что я лгу. Я была ужасной лгуньей. Сердце заколотилось в груди.
Он улыбнулся мне мертвыми глазами, а затем кивнул человеку со шрамом, который все еще держал мою косу, намотанную на кулак.
— Тогда убей ее. Она нам не нужна.
Солдат, стоявший позади меня, ненадолго замешкался, но потащил меня обратно к входной двери.
— Подождите! — взмолилась я.
Солдат остановился и посмотрел на меня сверху вниз. В его темно-карих глазах не было ничего, кроме жестокости.
Мне пришлось думать очень, очень быстро.
— Ваш человек, — сказала я прямо Берту, — умрет через несколько минут, если не получит помощь.
Берт издал влажный смешок.
— Что натолкнуло тебя на эту мысль? Может, у него кишки болтаются?
— Я целитель, — сказала я, набравшись ложной храбрости. — Они неправильно забинтовали его рану. У него начнется сепсис. — Это была правда. Мужчина бился в конвульсиях, из его живота текли красные реки, впитываясь в дерево моего дома.
Берт покачал головой.
— Не думаю, что его смогут спасти даже такие, как ты.
Но он ошибался.
— Позвольте мне вылечить его в обмен на мою жизнь.
Берт пожевал внутреннюю сторону щеки. Я молилась всем Камням, чтобы этот широкоплечий, понурый, умирающий человек представлял какую-то ценность.
Проходили минуты.
Проходили жизни.
— Всем выйти, — наконец рявкнул Берт на остальных мужчин.
Я испустила долгий медленный вздох, и хватка на моих волосах ослабла. Я потерла затылок, на котором остались синяки. Это было наименьшей из моих забот.
Солдаты выходили один за другим. Даже те двое, что ухаживали за раненым, без вопросов встали и вышли в дверь с ничего не выражающими лицами, оставив меня, Берта и пациента на полу в полном одиночестве. Лейтенант спустил ноги со стола и со вздохом встал. Он хрустнул шеей, казалось, измученный таким поворотом событий, затем кивнул мне на умирающего.
Мои ноги двигались, как свинец в воде, пока я не опустилась на колени рядом с ним, а Берт навис у меня за спиной.
— В любом случае это было бы досадно, — сказал Берт, оказавшись ближе к моему лицу, чем мне хотелось бы. — Такая милая, нежная девочка. И так быстро умерла. Никто не успел использовать ее по назначению. — От него пахло элем, и я отшатнулась, что только еще больше обрадовало Берта. — Вылечи его, и посмотрим, насколько я буду щедр.
Я повернулась к раненому, на его лице застыла маска ужаса.
Я могла бы ответить.
— Все в порядке, сэр.
Два его ребра были сломаны под неудобным углом, а грудная клетка была изодрана в клочья, словно что-то прорвало ее насквозь. Это не была рана от меча или стрелы, и не было никаких ожогов, которые указывали бы на пушку или взрыв.
— Что случилось? — вздохнула я, не подумав.
Широкоплечий Мужчина попытался заговорить — жуткое кваканье, — но Берт оборвал его.
— Есть вещи пострашнее меня, девочка. То, что ты и представить себе не можешь.
Я ненавидела его голос, похожий на звон пустой бутылки из-под джина, и то, как его глаза ползали по моему телу, беззастенчиво разглядывая мою грудь.
— Мне нужен алкоголь и чистая ткань. Могу я пройтись по