— А мой шип — это мой сын, по которому я очень, очень скучаю. Но мы уже год не получали от него вестей. Я думаю, — вздохнула она. — Думаю, нам пора смириться с тем, что он…
— Все в порядке, — перебила я ее. — Райдер в порядке. Я не могу представить, как трудно доставить письмо в таких условиях, в которых он мог оказаться.
— Арвен, — начала мама, ее голос был теплым и успокаивающим, и от его мягкости у меня зудела кожа.
Но я перебила ее.
— Представь, как ты пытаешься отправить письмо в такой маленький городок, как наш, из джунглей? Или… из леса? Из середины океана? Кто знает, где он? — У меня начиналась истерика.
— Я тоже расстроена, Арвен, — еще тяжелее прозвучал тоненький голосок Ли. — Но я думаю, что мама, возможно, права.
— Говорить об этом полезно, — сказала мама, взяв мою руку в свою. — Как сильно мы по нему скучаем, как тяжело будет жить без него.
Я прикусила губу; их серьезные лица разрывали меня на две части. Я знала, что они правы. Но произнести это вслух…
Как ни успокаивало ее прикосновение, я отдернула руку и повернулась лицом к окну, позволяя вечернему бризу обдувать мое лицо и закрывая глаза от прохлады.
Мои легкие наполнились сумеречным воздухом.
Я не могла позволить себе усложнять им жизнь.
Обхватив руками чашу, чтобы унять ее дрожь, я повернулась лицом к своей единственной оставшейся семье.
— Вы правы. Вряд ли он…
От оглушительного звука хлопнувшей входной двери миска, которую я держала в руках, выскочила из моих рук и разбилась об пол. Ярко-оранжевые брызги разлетелись повсюду, словно свежая кровь. Я повернулась и увидела, что лицо мамы оцепенело от шока. Перед нами, тяжело дыша, с окровавленным лицом и опираясь на дверной проем, чтобы поддержать вывихнутую руку, стоял мой брат Райдер.
Глава 2
На мгновение никто не шелохнулся. Затем мы все разом ожили.
Я вскочила на ноги, сердце заколотилось в горле, пульс бился в ушах. На лице Райдера ясно читалась боль, и моя мама бросилась к нему, в ее глазах стояли слезы. Ли поспешила закрыть за нами дверь, а я помогла им обоим сесть за стол.
Облегчение, глубокое и непреодолимое, пронеслось сквозь меня. Я едва могла стоять под натиском эмоций.
Он был жив.
Я глубоко вдохнула и посмотрела на брата. Его стриженые волосы песочного цвета, ярко-голубые глаза, похожие на звезды, жилистая фигура. Он выглядел таким чужим в нашем маленьком доме — слишком грязным и худым.
Ли отодвинула наши миски со стола в сторону и забралась прямо на него, усевшись прямо перед братом. В глазах Райдера светилась радость, но в то же время в них мерцало что-то еще. Что-то более темное.
Я ждала, пока пройдет шок, но мое сердце продолжало биться так быстро, что казалось, будто грудная клетка сотрясается.
— Смотри, какая ты большая! — сказал Райдер Ли, сжимая руки.
Бинты. Ему нужны были бинты.
Я порылась в ящиках, пока не нашла несколько штук, потом взяла одеяло и воду для него.
— Вот, — сказала я, грубо обернув одеяло вокруг Райдера и поцеловав его в макушку, стараясь избегать плеча.
— Что с тобой? Почему ты вернулся раньше времени? — в бешенстве спросила Ли. — Арвен, что с ним? Что происходит? Мама?
Наша мать ничего не ответила, по ее лицу текли беззвучные слезы. Райдер взял ее за руку.
Но Ли была права. Как бы замечательно ни было его возвращение, что-то было не так. Он вернулся домой так скоро, и без батальона, без процессии…
Не говоря уже о кровоточащей ране.
Должно быть, он дезертировал.
— Успокойся, — прохрипел Райдер. — И говори потише.
— Ли прав, — выдавил я из себя. — Как ты вернулся? Что с тобой случилось?
Я оторвала окровавленную ткань от его туники и использовала ее в качестве жгута на ране в его руке. Это была глубокая, неровная рана, из которой струйками стекал багровый цвет. Как только мои руки коснулись его кожи, по моим ладоням пробежало знакомое покалывание и начало заклеивать разорванную плоть.
Затягивание раны принесло облегчение нам обоим. Это помогло мне успокоиться и замедлить сердцебиение. Плотно перебинтовав его руку, я приступила к делу: пыталась вернуть его плечо на место, откуда оно было выбито.
Райдер закрыл глаза и поморщился.
— Я в порядке. Я снова со своей семьей. Это все, что имеет значение.
Он наклонился, чтобы поцеловать Ли и нашу мать в лоб. У Ли, по крайней мере, хватило сил изобразить отвращение и стереть поцелуй.
Мама держала его руку в своей, но костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
— Рай, — спросил я, теряя терпение. — Не только это имеет значение. Где остальные солдаты? И почему у тебя идет кровь?
Райдер тяжело сглотнул, его глаза встретились с моими.
— Несколько недель назад, — сказал он низким голосом. — Наш конвой наткнулся на батальон Оникса в Янтарных Землях. Мы слышали, что они потеряли людей, и решили, что это будет легкое завоевание. Мы медленно приближались к их лагерю, но все же… — он запнулся, голос его стал грубым. — Это была ловушка. Они знали, что мы придем. Все мои друзья были убиты, а я едва спасся.
Меня осенило, и я почувствовал себя ужасно оттого, что мне потребовалось столько времени, чтобы собрать эту мысль воедино.
— Халден? — спросила я едва слышно. Мой желудок превратился в свинец.
— Нет! Нет, Арвен. — Его глаза были полны боли. — Его не было в нашем конвое. Честно говоря, я не видел его и не слышал о нем уже несколько месяцев. — Райдер опустил взгляд, нахмурив брови. — Я не думал, что выберусь… — С последним толчком я вдавила его плечо обратно.
— Гах! Черт! — Он вскрикнул, схватившись за плечо.
— Следи за языком, — по привычке сказала мама, хотя она все еще была слишком потрясена, чтобы по-настоящему сердиться.
Райдер неуверенно пошевелил рукой, ощупывая ее. Насладившись ощущением вновь работающего плеча, он встал, высокий и неуклюжий в нашем маленьком доме, и зашагал перед нами. Я опустилась на стул, ослабев, и бросила обеспокоенный взгляд на маму.
— Я спрятался за дубом. Мне казалось, что это последние секунды моей жизни, что в любой момент они найдут меня и оторвут мне конечности. Я потерял своих людей, я был ранен. Все было кончено… и тут я понял, что, пока я пел свою лебединую песню, весь отряд Оникса ушел. Они даже не заметили меня.
Я внимательно наблюдала за ним. В его глазах было слишком много ликования. Не просто радость