– Я была первой! И мне нужнее, – Прорычав сквозь зубы, я дернулась вперед и почти что бросила бланк на стол перед служащим.
– Это все очень относительно, милая, – безразлично проговорил мужчина, и вдруг вместо стола секретаря, свернул в сторону, к двери, ведущей в кабинет главного. И служащий не сказал ему ни слова! Даже когда хам без стука распахнул дверь.
До меня долетело только гневное и приглушенное:
– Ты совсем страх потерял? – и сказано это было не хозяином кабинета, представителем главы ковена в Иссельбурге, на минутку, а гостем!
– Что у вас девушка? – на мгновение скривившись, словно ожидая грозы в кабинете начальника, повернулся ко мне секретарь.
– Подпись нужна. И печать. Разрешение на введение в эксплуатацию. Глава комиссии и ответственное лицо Лизория Тодеско. Вот ее личная печать, – я стукнула цветным ногтиком по бланку, где переливался золотой оттиск. Словно его можно было не заметить, в самом деле. Видно, я все же немного устала. И замерзла под этой моросью. Даже сейчас, стоя в теплом кабинете, я чувствовала, как меня немного потряхивает.
– А, ведьмочки Тодески. Ждали вас, ждали, – с пониманием протянул секретарь. – Все разрешения получены?
– Конечно, – кивнула я и тут же запнулась. В кабинете что-то грохнуло так, словно в дверь запустили медной статуэткой, не меньше.
– Да, – вздрогнув всем телом, но не подняв головы от бумаг, покивал секретарь, словно ничего не происходило. А между тем из-под двери повалил дым. Сиреневый такой, густой как молоко…
– Вижу, что все у вас в порядке, – шлепая большую печать с разрешением ковена, кивнул этот молодой с виду парниша, и вдруг утер пот со лба, прежде чем поднять на меня глаза и просительно проговорив: – А вот подпись нужно подождать. Думаю, минут пять не больше…
Дверь в кабинет начальника с грохотом распахнулась, ударившись о противоположную стену. Наглец, что не желал меня пропускать вперед, медленно и совершенно спокойно вышел в приемную, отворачивая рукава серой шелковой рубашки.
– Надеюсь, ты запомнил. Это еще Август или Флейм не видели этого безобразия. Думаю, веселье для тебя только начинается.
– Я все равно ничего уже не могу поделать, Бри. И я вовсе не виноват.
– Расскажешь это остальным. Когда заявятся по твою душу, – бросил странный гость и почти уже спокойно, и вышел из приемной.
– Уф, – мне показалось, что секретарь от облегчения сейчас сползет с кресла, такой у него был вид.
Взять себя в руки у него получилось за каких-то пару вдохов. Встрепенувшись, секретарь подхватил мои документы и бросился в открытую дверь кабинета.
А мне было интересно, кто же это такой бесцеремонный был только что с визитом.
Глава 2
Из здания я вышла вместе с первыми фонарями. Огни, желтые и теплые, медленно вспыхивали вдоль улицы, немного рассеивая серость. Я пыталась сунуть папку с документами в сумку, но та никак не желала помещаться, за что-то зацепившись углом внутри. Мне только и осталось, что вызвать такси на вокзал и ехать домой, когда, не заметив, я кого-то толкнула локтем.
– Простите, – буркнула, наконец справившись с папкой, и сделала два шага вперед. А потом почувствовала, как нога скользит вперед, теряя опору.
Сбоку послышалось ругательство, меня поймали за локоть, не позволяя головой удариться о землю, но я все же упала. Точнее села. В лужу. В прямом смысле слова. В ледяную, холодную, насквозь мокрую, лужу!
**
– Да не рыдайте так, – пыхтя и пытаясь меня поднять, проворчал мужчина в сером пальто. – Со всеми бывает. Ноябрь же. Сейчас домой доберетесь, ванну горячую, рюмку коньяка – и все наладится…
Если бы. С трудом поднявшись, словно весила раза в три больше, я хлюпнула носом. До дома еще часа полтора. Пока на вокзал, пока на поезде… и кто меня в таком виде в транспорт пустит? Тут ни извозчика не взять, ни к кому-то в попутчики напроситься.
– В такую погоду лучше в чем-то попроще ходить. Сапожки у вас хороши, вот только не безопасные, – вытянув откуда-то платок и помогая мне вытереть ладошку, которой я тоже угодила в лужу, пытался предотвратить истерику неудачливый спаситель. Только выходило у него не так чтобы хорошо. Слишком грязна была лужа в центре Иссельбурга. Словно кто-то намеренно в нее побольше угольной пыли и песка сыпанул. Грязь только размазывалась, не желая впитываться в тонкую белую ткань платка.
– Вот незадача, – буркнул мужчина, прекратив натирать и без того ушибленную ладонь и оставив посеревший платок в моей ладони.
Посмотрев на собственную руку, я еще раз всхлипнула, громче. И не столько из-за руки, сколько из-за напрочь испорченного пальто и ощущения, как по ногам, с промокшей юбки, скользят холодные капли, спускаясь прямо за голенище полусапожек.
– Только не рыдайте. Это никак не поможет. Жаль, я не силен в бытовых заклинаниях…
И только теперь я подняла голову. Передо мной, с выражением досады на лице, стоял тот самый колдун, что пару минут назад так смело кричал на заместителя главы ковена.
– Сейчас вам транспорт поймаем… куда вам? Да что ж такое…
Больше держаться я не могла. Слезы хлынули из глаз потоком. Мне стало так себя жаль, что слов просто не было. Своим ходом, в мокром пальто, с водой в обуви шлепать до вокзала… Как раз к полуночи и доберусь, если не замерзну окончательно. А там и до утра можно будет подождать, до следующего поезда.
Колдун выругался. Я ждала, что мужчина, как полагается, растеряется при виде женских слез и быстренько ретируется, но тот все еще держал меня под локоть, и пока не собираясь исчезать. И был он весьма недурен собой. От чего слезы накатили новой волной, перемежаемые вдруг откуда-то взявшейся икотой.
– Еще и замерзла. Куда тебе нужно, невезение ходячее?
На миг прекратив истерику, я замерла. Не могла просто понять вопрос. Куда мне нужно? На морюшко, желательно. Уже года два как туда мне очень-очень нужно, да все никак не получается. Но вряд ли колдун имел ввиду это.
– Живешь где? – словно сообразив, что я думаю совсем не о том, уточнил колдун.
– В Норидорфе. Это…
– Знаю я, где твой Норидорф. Час на поезде,