– Я провожу вас до кабинета, – папа решил, что аудиенция окончена, и мы втроем отправились черт знает куда. Ибо я понятия не имела, где находится выделенный пану кабинет.
Миновали коридор, потом общий зал, где сидели манагеры, проводившие нас любопытствующими взглядами. И наконец оказались в закутке, где была дверь в узкую приемную, а из нее в просторный светлый кабинет. В приемной, кстати, окон не было. Очевидно, банкир считал, что его дочь превратилась в вампира и не выносит дневной свет.
С тем же отвращением, что я оглядела свой закуток с рабочим столом, креслом и кофемашиной на стеллаже, Ястржембский оглядел свой просторный кабинет, обставленный по высшему разряду.
– Пойдет, – кивнул папе, и тот скоренько удалился, пообещав прислать кого-то там по системам безопасности для начала работы.
Мы остались вдвоем. Я почесала нос и высказалась:
– Миленький кабинет.
Ястржембский образцово-показательно вздохнул.
– Я так понимаю, мне от вас не отделаться? – поинтересовался обреченно.
Я даже немного обиделась. Не, помню, конечно, что он западает на умниц, но ведь он по моему лицу не успел прочитать, что я тупая. Вдруг я этот, как его… Гроссмейстер. Что бы это ни значило.
– Давайте так, Ева, – бросив свое пальто и аристократический шарф на кожаный диван, пан гений повернулся ко мне. – Вы не будете надоедать мне, я вам, и тогда мы отлично сработаемся. Даже попрошу Градова премию вам выписать, что скажете?
Я только фыркнула.
– Без проблем.
А что? Мне все равно где страдать, а так еще и деньги буду получать.
– Отлично, тогда перенесем кофемашину в кабинет, и можете заняться своими делами.
– Как это к вам в кабинет? – не согласилась я. – А я как буду кофе пить? Вам и так окно досталось.
Пан несколько секунд смотрел на меня, словно не верил, что это происходит всерьез.
– Кофемашину сюда. Будете заходить и наливать себе кофе, – наконец смирился он с моим существованием.
– Ладно, – буркнула я, – только сами ее тащите, я вам не лошадь.
Ястржембский оглядел меня с ног до головы и все-таки согласился с тем, что я не лошадь. Уже прогресс.
Кофемашина оказалась немаленькой, и в тайне я злорадствовала, глядя, как пан пытается взять ее поудобнее.
– Может, все-таки поможете? – поинтересовался Ястржембский наконец. – Ваш отец разрешил использовать вас, как угодно.
– Мало ли что он разрешил, – фыркнула я.
– Дверь откройте, Ева.
Дверь я все-таки открыла, а потом дошло:
– А вы откуда знаете, что он мой отец?
– Не надо иметь много ума, чтобы понять.
Оглядевшись, пан пристроил кофемашину на низкий журнальный столик в углу.
– Он смотрел на вас неофициально, – пояснил, возвращаясь к своему столу. – Значит, или родственник, или любовник. Внешне вы похожи плюс ваше отчество, все просто, Ева.
– Как скажете, – удалилась я из кабинета, прикрыв дверь.
Устроив плащ на вешалке, села в кресло и заскучала. Захотелось кофе, а у меня даже чашки нет с собой. У пана, видимо, тоже, если только он не таскает с собой в кармане складной стаканчик. Я хихикнула, представив, как пан гений скрупулезно его выправляет, приговаривая:
– Это вам, Ева Владимировна, не журналы листать, это целая наука. Видите, как сложно.
К кофе эти мысли меня не приблизили, и я отправилась на поиски чашек. Оксана предоставила мне не только чашки, но еще и ложки, блюдца, сахар и даже гору маленьких шоколадок, которым, да простит меня лига секретарей, добраться до Ястржембского точно не удастся.
В закутке случился аврал. Неудачно повернувшись, я больно ударилась боком, согнулась с подносом в руках, и все его содержимое начало падать, отчаянно звеня.
На мое счастье, или если верить приметам, то как раз наоборот… В общем, ничего не разбилось. Но из кабинета показался недовольный пан и сразу же заявил, выводя меня из себя:
– Вы с ума сошли так шуметь? Я работаю.
Глава 4
– А я, по-вашему, чем занимаюсь? – тут же спросила, собирая посуду по полу.
– Пытаетесь мне досаждать.
Я фыркнула, выпрямляясь с подносом. Чашки и блюдца позвякивали, сильно отвлекая меня от ясных глаз пана.
– Поверьте, Росцислав Сильвесторович…
– Можно просто Росцислав.
– Как скажете. Так вот, поверьте, я отлично понимаю, что чем меньше мы будем с вами взаимодействовать, тем лучше для нас обоих. Вы выполняете свою работу, я свою.
– Бьете чашки? – уточнил Ястржембский, и посуда на подносе снова подозрительно зазвенела. Будь я менее разумна, уже опустила бы поднос на голову этому самовлюбленному типу. Но я разумна. В меру, конечно, но разумна.
Потому молча развернулась и загрузила несчастный поднос в шкаф. Потом достала две чашки и одну протянула пану. Он принял ее так, словно я ему гранату без чеки передаю.
– Кофе же вы пить желаете? – поинтересовалась с улыбкой. – Если не привыкли подставлять под кипяченый кофе рот, то вам понадобится чашка.
– Боже, – выдал он и удалился обратно в кабинет. Я поспешила за ним. – Что еще? – спросил Ястржембский с видом великомученика.
– Так вы же кофемашину забрали. Терпите теперь.
– Я потребую вас уволить, – заметил пан ядовито, пока я наливала кофе.
– Тогда папуля сунет вам еще кого-нибудь. Не думаете же вы, что он всерьез оставит вас в покое? Смиритесь лучше со мной, я вариант безобидный.
– Изыдите, – выдал пан, и я сочла за благо сбежать.
Выпила кофе, листая новости. Сделала фотку для сториз. Одно преимущество тут есть: хорошо освещенная девственно белая стена, на фоне которой можно пилить селфачи.
“Мой первый день в роли секретаря, – написала я, – какой быть? Строгой и неприступной или развратной и провоцирующей?”
Надо сказать, страничка в сети пользовалась успехом. Несколько сотен тысяч подписчиков. Сотрудничество по рекламе. За деньги, разумеется. И очень отзывчивые ребята. Как они мне охваты подняли, когда я сообщила, что ухожу с телевидения и расстаюсь с Вадиком. Удалила с ним все фотки. Личку завалили просто сообщениями. Оказывается, столько парней готовы жениться на мне хоть щас.
В общем, я запилила сториз и снова заскучала. Скучать я не люблю. Сразу думать начинаю. А последнее время думы все больше печальные. Чтобы не думать о Вадике, я решила думать о Ястржембском. Поморщилась. Что о нем думать-то? Тип тот еще. Умный и поэтому очень заносчивый. Других ни во что не ставит. Особенно всяких блондинок. Особенно красивых.
Подумаешь, приехал он ставить супер-пупер защиту. Весь такой крутой, и стоит миллионы.
Тут я на самом деле задумалась. Он ведь реально миллионы стоит. Юлька не соврала, второе место в