21. Мойя
Кон начал поговаривать об уходе на пенсию. Но ему всего шестьдесят два! Ничто не смогло бы испугать меня больше. По крайней мере, когда он работал полный день, я делала более или менее всё, что мне заблагорассудится: ходила куда хочу и заводила небольшие интрижки там-сям без особых ограничений. Мысль о том, что безвольное, пустое лицо Кона будет торчать рядом со мной днем и ночью, пугала меня до жути.
Мой долгий роман с Оливером терял свой блеск. Я же не дура. Он отклонял больше приглашений, чем принимал. Он даже не трудился уже придумывать оправдания, просто говорил короткое «нет». Я дергалась несколько месяцев, потом сделала небольшую липосакцию живота и верхней части бедер. Это, казалось, временно оживило наши отношения. Но к октябрю прошлого года мне уже осточертело, что на меня не обращают внимания или воспринимают как должное, и стала придумывать, как бы нам подольше побыть наедине. Неплохим решением казалась поездка на двухнедельную школу изысканной кулинарии в французскую провинцию. Не для нас – для Элис.
Я не предполагала, что это так изменит нашу жизнь. По большей части к худшему.
К этой идее подтолкнул меня Дермот из L’Étoile Bleue. Однажды вечером я ужинала там с друзьями-актерами, и когда он любезно принес счет, к нему была приложена рекламная листовка этой французской кулинарной школы. У меня возникла идея. Я рассказала о ней Элис, предположив, что ей это понравится. Она сразу же с энтузиазмом ее поддержала, но ей не хотелось путешествовать в одиночку. И Кон, который во время разговора где-то витал, впервые в жизни решил купить мне достойный подарок на день рождения: двухнедельный курс изысканной кухни во Франции. С Элис. Ох, какой же идиот!
Оливер проявил мало интереса, когда я рассказала ему о своих планах и о том, чем это в результате обернулось. Он всё больше отдалялся от меня и сказал, что нам с Элис, действительно, неплохо было бы туда съездить. Не знаю, как я позволила ему уговорить себя. Кажется, он и впрямь хотел, чтобы я подружилась с его женой. Те несколько моих фраз, когда я позволила себе выразиться о ней пренебрежительно, были встречены ледяным молчанием с его стороны. Поэтому я решила не озвучивать свои мысли. Оливер сказал, что ему необходимо побыть одному, чтобы поработать над следующей книгой. Эта книга, по его словам, станет самой важной вещью, которую он когда-либо написал. Поначалу у меня возникли подозрения. Разве не в точности так же звучали оправдания, придумываемые им для Элис, когда у нас были назначены свидания? Похоже, что он встречается с кем-то еще и хочет избавиться от нас обеих; при этом ему совершенно неинтересно, куда мы направляемся и что собираемся делать. Будь я Элис, я бы просто взяла его банковскую карточку и пошла гулять, но, бога ради, она никогда не была сообразительной.
И вот мы с моей так называемой подругой отправились в Cuisine de Campagne, в часе езды от аэропорта Бордо. Я села за руль (Элис и так была ужасным водителем, а тут еще правостороннее движение! Оливер отказался купить ей приличную машину, потому что у старой накопилось столько царапин, вмятин и страховых исков, что вообще удивительно, как она еще ездила).
Кулинарная школа находилась в маленькой деревне. Занятия проходили в нескольких просторных современных зданиях-шале, стоящих рядом с когда-то очень впечатляющим замком. В одном из крыльев замка мы и жили: отдельные спальни выходили на галерею, под которой располагались большая гостиная и общая столовая. Под руководством пожилой, но жизнерадостной мадам Вероник мы провели замечательные две недели, погрузившись в культуру французской кухни и виноделия, с однодневными поездками в местные пекарни, оливковые рощи и виноградники. Пейзажи были прекрасны. Очевидно, вся окружающая земля до недавних пор принадлежала замку, и местные фермеры не возражали, чтобы мы бродили по ней, как заблагорассудится. Мы встретили других гурманов из Европы, США и Канады, в основном женщин нашего возраста, но присутствовал, конечно, и один неизбежный симпатичный и одинокий мужчина: Хавьер, чуть за пятьдесят, красивый, слегка полноватый. Его волосы были серебристыми, а не грязно-седыми, как у ирландцев. Цвета настоящего серебра. Он владел речным судном на Гаронне и поговаривал о том, что хочет превратить его в плавучий ресторан.
Признаюсь, конкуренция со стороны других дам оказалась жестокой, и я чувствовала себя немного виноватой, вспоминая об Оливере (и не чувствовала ничего, думая о Коне), но Хавьер был божественен. Я действовала очень аккуратно, сначала выказывала преувеличенное внимание лысеющему толстому техасцу и его жене, но затем постепенно и как можно незаметнее стала втискиваться в его поле зрения. Видите ли, я актриса и знаю, как привлечь к себе интерес. Как подчеркнуть свои достоинства. Ведь ботокс может помочь только отчасти.
Вначале я старалась не афишировать свою затею. Это было так волнующе – красться по лестнице посреди ночи! Хавьер, без сомнения, самый внимательный любовник, который у меня когда-либо был. Я боялась эмоционально привязаться к тому, что, без сомнения, было просто курортным романом. Обаятельный, утонченный, но, к сожалению, без гроша в кармане, на содержании у брата – торговца автомобилями, он очень смешил меня и обещал выпустить все мои фильмы на DVD. В смысле, все два.
В общей сложности мы провели вместе шесть ночей, но впервые в жизни я почувствовала, что могу быть честной с мужчиной. Мне нечего было терять. Может, потому, что считала это «интрижкой», я чувствовала себя раскованной. Он находил меня эксцентричной и забавной. Я никогда не думала о себе так. В нашу последнюю ночь Хавьер попросил меня остаться с ним. Во Франции! Я рассмеялась над этой мыслью. Расставание с мужем в таком возрасте казалось глупостью, и чем больше я думала об этом, тем больше приходила к выводу, что рано или поздно Хавьер бросит меня. Хотя мысль о новой жизни, втором шансе, была, безусловно, заманчивой.
Элис была занята своими делами, в основном общалась с мадам и прислугой, совершенствуя свой французский. Уверена, что Элис знала о нас с Хавьером, но она никогда это не обсуждала. Кажется, ей не хотелось даже думать об этом. Последние двадцать лет она выслушивала мои жалобы на Кона, но каждый раз говорила, что всё будет хорошо и что мы отличная пара. Бедная Элис, она всегда видела в людях только