В 11 утра я выходил, пил чай с печеньем и около получаса слушал по радио передачу «Текущие события». Затем возвращался в кабинет и разбирал письма. Обычно это были приглашения на интервью, публичные чтения и литературные фестивали или письма от аспирантов, пишущих диссертации на основе моих произведений:
Уважаемый мистер Дакс,
я нашел много аллегорических намеков, наводящих на мысль, что ваши детские рассказы в некоторой степени основаны на фактах нацистских преследований евреев до и во время Второй мировой войны, и подумал, не могу ли я обеспокоить вас просьбой об интервью…
Винсент Дакс и собрание его сочинений стало темой не менее восемнадцати диссертаций, и в некоторых из них предпринимались попытки расшифровать мои тексты. Я намеренно не оказывал этим студентам никакой помощи, но они упорно продолжали искать в них потайные шифры и символы.
Элис считала, что мне стоит нанять секретаря. «У тебя же нет времени разбираться со всем этим!» – говорила она.
После обеда я читал час или два, в основном классику, хотя в последнее время у меня появился интерес к Ветхому Завету. Теперь у меня обширная библиотека. Однажды я подслушал, как Элис сказала Мойе: «Я не знаю, где он берет время, чтобы читать все эти книги!» И в самом деле, откуда я брал время?
В какой-то момент со скуки поставил себе несколько тренажеров, чтобы поддерживать себя в форме. «Ты совершенно прав, – сказала Элис, – нужно же как-то отвлекаться в течение дня!»
В 4 часа дня я начинал собственно работу: слово за словом, проверяя каждое при помощи нескольких словарей и тезаурусов, снова и снова переписывая предложения, несколько раз перерабатывая каждый раздел, пока не получалась правильная конструкция. Я позволял себе заниматься этой работой всего один час в день. Мне нужно было растянуть время.
– Ты, должно быть, совсем вымотался! – говорила Элис, когда видела меня выходящим из своего кабинета. Я соглашался и снисходительно улыбался ей. Элис чертовски усердно работала над своими иллюстрациями, и поэтому я иногда даже брал на себя готовку, за что она была мне благодарна.
Если вам кажется, что я издеваюсь над Элис, то вы ошибаетесь. Она очень старалась. Она всегда была предана мне. Это замечательное качество для жены.
13. Мойя
Я была потрясена до глубины души, когда услышала, что Оливер сделал с Элис. Все только и говорят об этом. Но ведь, насколько я знаю, он никогда не был склонен к насилию. А уж кому и должно быть известно об этом, так это мне. Если б такое случалось раньше, Элис, несомненно, рассказала мне. Я так рада, что меня не будет на суде. Не всякая реклама хороша. Оливер, конечно, никогда не поднимал на меня руки. Да, я видала его раздраженным, да, он с некоторыми причудами, а ближе к концу наших отношений бывал даже откровенно грубым, но в первые-то дни я знала его совершенно другим.
Мне всегда казалось, что Оливер достоин большего, чем Элис. Просто она не в его стиле. Наверное, звучит нелепо, если вспомнить, как долго они женаты, но любой видевший их вместе сказал бы то же самое. Ну, может, и не сказал бы, но подумал бы точно. Так или иначе, их с Элис нечасто видели вместе на вернисажах и светских мероприятиях, поэтому, думаю, Оливер был согласен со мной. Он говорил, это у нее от застенчивости. На ее месте я бы не спускала с него глаз.
Впервые я познакомилась с Райанами, когда мы переехали в дом по соседству; стало быть, около двадцати лет назад. Кейт и Джерри в то время были совсем малышами. Странно, что дом когда-то принадлежал родителям Элис, потому что он всегда казался мне территорией Оливера.
Я решила познакомиться с ними при первом же удобном случае. Оливер был известен мне под именем Винсент Дакс. Кон неохотно пошел со мной; в таких случаях он чаще всего нерешителен. Но я настояла. Оливер открыл сам. Я чуть не упала в обморок. Он ведь по-настоящему красивый мужчина. Такой тлеющей, смуглой красотой. Сказывалась многолетняя привычка ухаживать за собой. Ох, у нас так много общего.
Я уверена, что влечение между мной и Оливером возникло мгновенно. Кон так этого и не понял, как, к сожалению, не понимает и большинства других вещей. Раньше мне приходило в голову, что если бы жизнь была устроена справедливо, то Кон оказался бы с Элис, а Оливер со мной, и мы все жили бы долго и счастливо.
Видит бог, много лет подряд я делала всё возможное, чтобы свести Кона и Элис вместе, но, увы, безуспешно. У моего муженька не хватает воображения, чтобы заметить появившуюся возможность. Думаю, он наскучил бы ей до чертиков, но она всегда была такой услужливой, что, уверена, не возражала бы. Это бы так упростило нам задачу. Оливеру и мне.
Элис, хоть и была художницей, вовсе не выглядела хоть сколько-нибудь артистичной. Была старомодна и не без лишнего веса. Носила уродскую одежду и обладала коллекцией самых отвратительных кардиганов, которые я когда-либо видела. Но она обожала Оливера. Это было заметно за милю. Вряд ли ее можно в этом винить.
Нас же с Коном не объединяло ничего, кроме воскресного обеда. Кон любит поесть. К его чести должна сказать, что он всегда хвалит мою стряпню. К концу моего первого года с Коном я поняла, что совершила ошибку. Мне следовало уйти от него, но к тому времени я была беременна Кейт, а Джерри родился еще через два года.
Кон – отличный отец, надо отдать ему должное. Он всегда терпелив с детьми, и я прямо не понимаю, как смогла бы вырастить их самостоятельно. Он скучный, и это прекрасно, если вам нравятся такие вещи. Некоторые женщины были бы счастливы выйти за него. Он дантист. Зарабатывает много денег. Его работа состоит в том, чтобы заглядывать в маленькие замкнутые пространства, наполненные гнилью и разложением. Он искренне этим увлечен. Этим – и еще садоводством. Когда несколько лет назад другие дантисты начали заниматься косметической стоматологией, инъекциями ботокса и подкожными наполнителями, смогла ли я убедить Кона заняться этим? Нет, черт меня подери, не смогла. Как я уже говорила, никакого воображения. Он смог бы сэкономить мне на операциях целое состояние.
У меня нет