Отбить Элис у Барни Дуайера не составило труда. Он был явным неудачником и, начав встречаться с такой девушкой, замахнулся на то, что ему не по зубам. До сих пор удивляюсь, что она в нем нашла. Чувствую ли я себя виноватым из-за того, что отшил его? Не особо. В любви и на войне любые средства хороши, не так ли? А если говорить правду, то нет, не совсем не чувствую. К чему обманывать и притворяться? В жизни нет ничего справедливого, и я потратил впустую слишком много времени в попытках исправить это.
Полагаю, что ожидания Элис были невелики, потому что оказалось удивительно легко произвести на нее впечатление, соблазнить и жениться на ней. Она легко уступила. Барни не имел ни единого шанса. Я был просто лучше. И он знал это.
Естественно, все ожидали, что моя жена будет более общительной, более «светской», что ли. Кем-то вроде Лоры. Но они не знали меня. Никто не знает меня. Поэтому я выбрал Элис.
5. Барни
Мы встречались около десяти месяцев, и всё это время Элис рисовала картинки с животными и растениями для книг про природу. Они были очень красивыми и подробными. Она так серьезно относилась к этой работе, что изучала каждую крошечную жилку на каждом листике под микроскопом у себя в комнате. Она была прямо очень увлечена. А потом издатель дал ей почитать переплетенную копию детской книги, и на этом всё кончилось.
Я был у них, когда она впервые прочитала это Юджину. Там рассказывалось что-то о летающем кресле, и поскольку мы с Юджином играли в похожую игру, книга сразу зацепила его. Он захотел, чтобы она прочитала ее еще раз. И еще. Она решила, что это чудесная книга, потому что для нее мнение Юджина было очень важным. По мне, так ничего особенного. Даже сейчас, когда эти книги разошлись по всему миру и всё такое, я всё еще думаю, что они просто неплохие. На обложке стояло имя автора: Винсент Дакс. Но когда нас познакомили, он сказал, что его настоящее имя Оливер Райан. Непонятно, зачем это. Напиши я такую книжку, то захотел бы, чтобы все знали, что это именно я ее автор.
Мы были вместе тем вечером, когда они встретились, в марте восемьдесят второго. Никогда этого не забуду. Мы пришли на презентацию книги о природе, которую Элис проиллюстрировала. Я всегда ненавидел эти вечера, потому что мне приходилось надевать костюм, который был мне тесноват, и душивший меня галстук. Оливер оказался одним из тех уверенных в себе парней – в шикарном льняном костюме, курил французскую сигарету, такой загорелый и симпатичный. В этом прикиде и со своими темными глазами, он был похож на киноактера. Я стоял рядом с Элис, когда нас представили, и, клянусь, он просто не заметил меня. Он смотрел на нее, я имею в виду, по-настоящему смотрел, а она, как всегда в таких случаях, мило краснела. Поэтому я притворился, что кашляю, но у меня вдруг получилось что-то вроде рвотного звука. Это привлекло его внимание, и он наконец обернулся ко мне. Тогда я приобнял ее за плечи, давая понять, что она моя и нечего тут с ней болтать. Что за глупый жест! Я никогда не делал так раньше, не такие у нас с ней были отношения, поэтому моя рука просто неловко застряла на ее левой груди, и она вроде как поежилась. Она представила меня как своего парня. Я почувствовал себя немного лучше, но потом Оливер сказал, что у его друга есть собака по кличке Барни, и Элис засмеялась таким легким, звонким смехом, которого я от нее раньше не слышал. Он тоже засмеялся. Они оба смеялись. Так что я тоже засмеялся – или сделал вид, что смеюсь, но получилось фальшиво. Будь мы в комиксе, в речевом пузыре над моей головой было бы написано: «Гы-гы».
Я закурил. Мне потребовалось время, чтобы осознать происшедшее. Тем летом я пытался загорать, но в результате у меня просто обгорели мочки ушей, и я выглядел глупо.
Оливер был очень полезен для профессионального роста Элис. Она сделала иллюстрации к его первой книге, и всё шло к тому, что скоро выпустят продолжение. Он несколько раз приглашал нас на ужин, обычно с другими парами, кажется, его друзьями по колледжу. Эти ребята были очень симпатичными, но я чувствовал, что у меня с ними мало общего. Почему-то они выглядели намного моложе меня и в то же время взрослее. Все говорили о книгах, которые я не читал, о фильмах, которые не видел, или о политике, которая меня не интересовала. Некоторые из них вместе путешествовали в континентальную Европу несколько лет назад. Как Клифф Ричард в том фильме, только не на автобусе.
В конце мая зашла речь о еще одной заграничной поездке, на какой-то греческий остров. Для меня вещь совершенно невозможная. Даже если б у меня был паспорт. В начале года с дядей Гарри случился легкий инсульт, и теперь основная нагрузка легла на мои плечи. Не то чтобы я возражал. Он был очень добр ко мне и маме. К тому же, честно говоря, путешествия – это не мое. Я не очень хорошо переношу солнце и нервничаю в присутствии иностранцев. Честно говоря, воображаемых путешествий мне вполне хватает. Было видно, что Элис очень хочется поехать, но она тоже не могла. Ее мать уже заметно одряхлела и точно не одобрила бы такую авантюру. А еще оставался Юджин. Она бы с ним одна не справилась.
Это была моя идея. Я пошел к матери Элис и предложил ей помощь. Я приходил каждый день перед работой, помогал мыть и одевать Юджина и отвозил его в специальное заведение, где он находился весь день. Миссис О’Рейли забирала его сама, а потом после ужина я опять приходил, помогал ему устроиться, отправлялся с ним в быстрый воображаемый полет в кресле, читал сказку и укладывал в постель. Поначалу ее мать была не в восторге, но в конце концов мне удалось ее убедить, что Элис заслужила отдых после того, как столько лет заботилась о брате. Мы сообщили эту новость Элис вместе. Я был очень горд собой. Никогда не нравилось делать того, что явно не по мне, но сейчас я старался для