Мы молча работали над посадкой, и в этой тишине было что-то непривычно тяжелое. Я уже понял, что Шелли обдумывает что-то важное и рано или поздно решится заговорить.
И действительно, когда мы добрались примерно до середины поля, Шелли замедлила шаг и повернулась ко мне.
— Помнишь, ты спрашивал меня о Сете? Думаю ли я, что он солгал, говоря, что не имеет дела с наемниками?
— Ты всё-таки считаешь, что он снова связался с плохой компанией? — спросил я, тоже замедлив шаг.
— И да, и нет, — смущённо сказала она, теребя ремешок сумки на груди. — Я не думаю, что он нашел новый клан. Но меня беспокоит, как он выживает один. С его репутацией его нигде не примут.
— То есть у тебя есть теория? — уточнил я, потому что моя жена редко делилась догадками, если не была почти уверена в своих выводах.
Шелли нахмурилась и снова занялась разбрасыванием семян.
— Есть еще одна… «компания», — осторожно произнесла она. — Та, которая может заинтересоваться моим братом так же сильно, как когда-то наемники. Слышал ли ты что-нибудь о племенах людей-волков?
— Мы с Ритой, возможно, с ними сталкивались, когда совершали набег на руины Вестфорда, — я вздрогнул, вспомнив стаю волкоподобных существ, которые тогда нас преследовали. — Это было в ту ночь, когда ты нашла нас в лодке.
— Эту ночь я никогда не забуду, — моя прекрасная жена грустно улыбнулась и бросила очередную пригоршню семян вдоль вспаханного ряда. — Помнишь, что я сказала тогда? О том, что мне гадали в шестнадцать лет, и гадалка предсказала изгнание Сета.
— Да, помню, — ответил я. — Твой отец лишил Сета наследства и выгнал его из дома, потому что тот отказался участвовать в его грязных алхимических делишках. Не буду врать — рад, что твой отец мёртв.
— Я тоже, хотя это и ужасно — говорить такое о собственном отце, — вздохнула она. — Вскоре после этого была назначена моя церемония по удалению крыльев. Как ты знаешь, она пошла не по плану. Мне в рану занесли инфекцию, и я очень, очень сильно заболела.
— Этого я не знал, — мы совсем остановились. — Как хорошо, что ты выжила.
— Это стоило слишком дорого моему самому близкому человеку, — призналась она, и семена, которые держала в руке, просыпались на землю. — В то время Сету приходилось как-то крутиться, чтобы выжить самому. Ашен жесток, там нет места изгоям. Мне ничего не известно об этом периоде его жизни, он наотрез отказывается рассказывать. Но я знаю одно: когда мне стало совсем плохо, когда все думали, что я умру, он, несмотря на запреты и преследование отца, пробрался ко мне и дал лекарство, о котором никто ничего не знал. На следующее утро я проснулась совершенно здоровой.
Из него невозможно было вытянуть подробности. Он только намекнул, что снадобье досталось ему от шамана из племени людей-волков, но просил никому об этом не говорить. Племя ревностно охраняло свои тайны.
— И ты думаешь, что сейчас он с ними? — спросил я и снова принялся раскидывать семена. Мы и так уже здорово отставали.
— Я просто не знаю, кто ещё мог бы его принять, — горько сказала Шелли.
— Как ты думаешь, они тоже заставляют его охотиться на демонов, как наемники? — спросил я, потому что это волновало меня больше всего. После встречи с вестниками я прекрасно понимал, насколько это опасно.
— Нет, не думаю, — она пожала хрупкими плечами. — Но я точно знаю, что и наемники, и люди-волки противопоставили себя Ашерам. Кланы ненавидят вас, потому что считают несправедливым оставлять судьбу людей в руках кучки избранных, благословлённых призрачной Богиней.
Говорят даже, что волки считают себя истинными владельцами земель Ашена, потому что их предки были первыми детьми Луны. Они правили архипелагом ещё до того, как Богиня Солнца спасла людей. И утверждают, что именно Ашеры загнали их в подземелья.
— Наемники и волки — союзники? — я рассыпал остатки семян и снял сумку с плеча.
— Пресвятая Богиня, нет, — невесело рассмеялась Шелли. — Они ненавидят друг друга даже больше, чем Ашеров.
Сет рассказывал, что племена и кланы пытались договориться: волки предлагали разделить земли поровну после свержения Ашеров. Но наемники оказались слишком жадными и высокомерными. Они хотели всё забрать себе. С тех пор вражда между ними только усиливалась.
— Какая тупость, — я так и захотел приложиться лбом об руку. — Если бы они смогли договориться и объединить силы, их мощь была бы несокрушимой.
— Ты прав, — сказала Шелли и коснулась моего плеча, чтобы я посмотрел туда же, куда и она. — К слову о совместной работе…
Она указала на противоположный конец теплицы. Рита и Грэг явно не страдали излишним трудолюбием: они нашли способ сильно упростить задачу.
Они накинули сумки с семенами на концы граблей и ослабили швы на дне, так что оставалось только ходить вдоль рядов, и семена сами равномерно сыпались в борозды.
Они уже заканчивали последний ряд. Когда Грэг бросил на землю свои грабли, Рита подошла к нему, сложила руки на груди, оценивающе посмотрела на результат — и чмокнула его в лоб.
Очарованные этой сценой, мы с Шелли взялись за руки и, затаив дыхание, продолжили смотреть.
— Мы с Ритой, возможно, с ними сталкивались, когда совершали набег на руины Вестфорда, — я невольно вздрогнул, вспомнив, как нас преследовала стая волкоподобных существ. — Это было в ту ночь, когда ты нашла нас в лодке.
— Эту ночь я никогда не забуду, — Шелли печально улыбнулась и бросила очередную пригоршню семян вдоль вспаханного ряда. — Помнишь, что я тогда сказала? О гадании в шестнадцать лет… Мне предсказали изгнание Сета.
— Помню, — кивнул я коротко. — Твой отец лишил Сета наследства и выгнал его за то, что тот отказался участвовать в его грязных алхимических делах. Не буду врать — рад, что он мёртв.
— Я тоже, хотя это ужасно — говорить такое о собственном отце, — вздохнула она, отвела взгляд. — После этого мне назначили церемонию по удалению крыльев. Как ты знаешь, всё пошло не так. В рану занесли инфекцию. Я едва не умерла.
—