Костя не находит что ответить. Машет рукой и отступает.
Я, как ни в чем не бывало, подмигиваю Гоше. Тот демонстративно сплевывает в сторону, тоже отворачивается.
Смотрю на спину удаляющегося Кости, потом разглядываю людей на судейской и закрытой площадке.
Комиссаров со своими людьми должен быть где-то поблизости.
В громкоговорителях слышится голос диктора. Он приветствует зрителей и начинает представлять команды и спортсменов.
Тренировочные заезды подошли к концу.
Зрители, несколько утомленные официальной церемонией представления давно всем известных звезд, наконец оживились и с нетерпением ждали начала гонок.
Трибуны теперь забиты под завязку.
Я объявлен в первом заезде. Незадолго до старта ко мне подходит Костя и показывает на вырванном из блокнота листочке номер «13».
Потом комкает листок и отбрасывает его в сторону.
Я киваю, дожидаюсь, когда Костя уйдет, выхожу из машины, подбираю и убираю в карман гоночного комбинезона «вещдок».
Гоша наблюдает за мной издалека, но, похоже, что он ничего не понял.
Слишком туп, — констатирую я. Где его только откопали.
Объявляется первый старт. Прыгаю за руль, завожу двигатель и выезжаю с территории закрытой площадки к старту.
В первой группе шесть автомобилей. Мы выстраиваемся в шеренгу у стартовой линии. Ширина трека позволяет встать всем шести.
Я посерединке. Снова пытаюсь выставить подошвами сцепление и газ в оптимальную позицию.
Чувствую, что плечи напряжены. Надо сбросить мышечный тонус и расслабиться.
«13»-ый через две машины от меня справа. Боковым зрением ловлю на себе его взгляд, но головы не поворачиваю.
Прикидываю, по какой линии лучше заходить в первый поворот.
Взмах флагом! Понеслась! Поехали!
Очень мощно стартую и через две секунды опережаю всех соперников на целый капот.
Рано радоваться впереди много работы. Адреналин теперь работает по-другому.
Больше нет эйфории. Взамен ей приходит дикая концентрация.
Влетаю в поворот первым и задаю темп всей группе гонщиков. Это очень хорошо, теперь только я вижу дорогу. Остальные ослепли.
Вижу в зеркало заднего вида, что у всех белые лобовые — колеса выбрасывают перемолотый шипами лед и снег.
Впереди прямая. Выезжаю на неё по короткой траектории для лучшего разгона, пока шипы крепко цепляются за лед. Это привилегия первого номера.
У меня появляется преследователь и садится на хвост. Плохо вижу его номер. Кто-то из ВАЗовцов, из заводских.
Чуть смещаюсь вправо, чтобы не дать себя обойти по внешке на прямой и тут же перемещаюсь внутрь, чтобы иметь преимущество на вираже в приближающемся секторе.
Снова, как птица, буквально впархиваю в поворот на скорости. Сзади какая-то борьба.
«13»-ый сам совершает ошибку и теряет управление, попав в колею.
Он стукается бортом о соперника, а потом его просто выбрасывает к внешней бровке.
От удара в воздух взмывается «взрыв» снега.
Мой подопечный выбывает из гонки и остается где-то позади.
Но тот, кто шел сзади, теперь отчаянно пытается обойти меня слева по внутрянке.
Стиснув зубы, я наблюдаю, как он метр за метром нагоняет меня.
Ну уж нет, дружок. Я готов его выкинуть и иду на опасное сближение.
Наши борта начинают касаться друг с другом и скрежетать.
Казалось бы, у него преимущество, но я все же умудряюсь влететь в поворот первым, он отстает.
Теперь уже ему меня не догнать я иду сначала на корпус, а потом и на два впереди. Так мы идем все шесть кругов.
Финиширую с огромным преимуществом.
Заезжаю на закрытую площадку, смотрю на уровень топлива в баке. Все отлично, еще три четвертых.
Теперь надо глядеть в оба. От синдикатских можно ожидать любой гадости. Могут подсыпать чего-нибудь в бак, могут порезать перед стартом резину.
Вижу, что Костя в бешенстве.
Видимо, у него сдают нервы.
Он бросился на меня почти с кулаками.
— Тише, тише. Люди смотрят. Ты что, Кость?
Теперь я его отвожу в сторону и тихо спрашиваю:
— Что не так? Что тебя не устраивает?
— Ты совсем опупел?
— Я что-то не пойму, чем ты недоволен. Тебе надо было, чтобы тринадцатый выбыл, так он выбыл. Какие претензии?
— Ты хочешь сказать, что это ты его выбил? — он почти брызгал слюной от злости.
Я поморщился и отстранил его от себя рукой.
— Нет, с неба прилетел ангел небесный и выкинул его с трассы. А кто по-твоему его выбил? Конечно, я.
— Ты там был ни при чем, все видел.
— Что ты видел? Костя, — я укоризненно покачал головой, — я тебе высший пилотаж показываю, я управляю потоком машин сзади так, что твой тринадцатый вылетает и комар носа не подточит, а ты тут слюной брызгаешь…
Он был поражен моей наглостью.
Отчасти сказанное мною было правдой, но я рассчитывал на кучу малу, и у меня не было гарантий, что именно номер «13» вылетит во вешнюю бровку.
Но столкновения были во многом спровоцированы мной.
Но это и неважно. Мне никто не запрещал пользоваться ситуацией и приходить первым. А в бою, как известно, все средства хороши.
— Иннокентий Борисович очень недоволен, — пробубнил Костя
— Ты успокойся и пойди доложи, что так и было задумано. Задача выполнена. Кто следующий?
Мне нужно продержаться в лидерах еще один заезд, а потом они уже ничего не сумеют со мной сделать.
Они не смогут лишь меня победы. Я все время поглядываю за машиной, чтобы обезопасить автомобиль и себя в следующем заезде.
После того как откатались все участники, во полуфинальный заезд попали пары победителей из первых. На этот раз мне нужно было «выставить» гонщика, участвующего под номером «7».
Костя сообщил об этом с абсолютно равнодушным видом, и я понял, что моя судьба предрешена вне зависимости от того, сумею ли я выполнить «затирку».
И вот я уже у стартовой линии, до начала гонки считанные минуты, мы ждем, пока подъедут последние две машины.
Нас снова шесть. «7»-ка, которую я должен выбить, стояла рядом с моей машиной.
Было бы здорово, если бы он на старте пошел первым, а я пристроился ему в хвост паровозиком.
Посмотрев по сторонам, я понял, что второй заезд будет сложнее первого.
В идеале мне нужно четырех сильных гонщиков все время держать после себя.
Судья вглядывается в лица каждого гонщика, чтобы убедиться, что готовы.
Ищу затирщиков из синдиката, но никого не нахожу. Похоже, что в этом заезде я один.
Взмах флагом! Старт!
Трогаюсь с места, чувствую, что колеса чуть подбуксовывают. Немного убираю газ.
Мне кажется, что я стою на месте. На самом деле — нет. Просто буксуют и