“Цель: реконструировать принципы сборки. Репликация – в приоритете.” – Вывела нейросеть, отмечая миссию как “Альфа-Поглощение”. Наноботы равномерно рассредоточились по поверхности куба, закрепляясь на крошечных несовершенствах – мельчайших границах роста, микроскопических сдвигах в ориентации решётки. На скорости в десятки операций в наносекунду они начали строить трёхмерные карты фрагментов структуры, регистрировать квантовое поведение электронов в материалах (в том числе резонансы, которые предполагали наличие стабилизирующих потоков внутри кристалла), выделять предполагаемые элементы: молибденовые ядра, уплотнённые фазы редкоземельных металлов, возможно, стабилизированных искусственно созданными изотопами.
Спустя некоторое время ведущий блок нейросети отметил:
“Формирование происходит в условиях высокого давления и температуры, но при этом с использованием неизвестного поля – гравимагнитного или синтетического искривления пространства. Возможна самоорганизация вещества в условии временной изоляции. Структура… фрактальна. Имеет признаки направленного роста.”
Это действительно была не просто броня – это был материал, практически живущий в своём стабильном состоянии вне зависимости от условий. Его нельзя срезать или разрушить, потому что он на молекулярном уровне самовосстанавливается, сопоставляя своё состояние с идеальной матрицей. Скорее всего, он был выращен, а не собран или как-то синтезирован. С помощью управляемых силовых матриц, в которых время и пространство были искривлены – чтобы позволить молекулам срастись в нужных формах без дефектов.
Сделав такой вывод, нейросеть переключила значительные ресурсы на другую задачу, при выполнении которой должен был строится отдельный изолированный модуль, внутри которого имитируются экстремальные условия (высокое давление, электромагнитное поле, переменные гравитационные колебания). А внутри этого модуля располагаются пробные выращенные нанокристаллические структуры, при этом наноботы адаптируются к каждой микроскопической неудаче, записывая её в базу.
“Репликация займёт время. Возможен частичный успех – создание панелей или сегментов толщиной до нескольких миллиметров. С полным масштабом – пока невозможно. Тем не менее, даже такие панели обеспечат защиту от энергии термоядерного взрыва…”
Когда нейросеть завершила краткий отчёт, Серг в задумчивости смотрел на идеальный кристаллический куб, отражающий беспокойные всполохи света от работающих дронов.
“Если мы научимся создавать это… – Уже в который раз хмыкнул он в ответ на свои же собственные мысли. – Мне и силовое поле не понадобится. Один корпус из такого материала, желательно монолитный – и даже ядро звезды нас не остановит. Но как-то же в этот корабль попадали его хозяева? Или они бесплотные духи?”
Нейросеть всё ещё обрабатывала потоки данных, циклично повторяя неудачные попытки проникновения в структуру загадочного куба. Все методы физического, энергетического и даже молекулярного анализа упирались в непроницаемую абсолютность кристаллической оболочки. Серг же уже несколько часов стоял, задумчиво наблюдая за медленным скольжением кластеров наноботов по идеально гладкой, зеркальной поверхности.
– А если… там вообще нет дверей? – Задумчиво покачался он с ноги на ногу, заставляя нейросеть обратить внимание на его мысль. – Ни шлюзов, ни стыковочных узлов… Тогда как они туда попадают? Эти существа, кто бы они ни были? Они что, сквозь стены проходят, как призраки?
Нейросеть мгновенно отметила его слова как возможную эвристическую точку и развернула новую линию логического анализа.
“Допущение: форма жизни/экипаж способен проникать внутрь корпуса без физических каналов.
Вероятность: 0.013% в рамках известных форм жизни.
Рассмотреть: взаимодействие не через материю, а через ментальное, фазовое или энергетическое соответствие.”
До этого момента ни один из дронов не генерировал ментальных излучений – просто потому, что большинство подобных методов считались псевдонаучными. Но теперь, по предложению Серга, нейросеть инициировала эксперимент. Для этого был собран нейроиндуктор, способный воспроизводить паттерны ментального поля, аналогичные активности человеческого мозга. В качестве базы использовались мысленные образы Серга, записанные в моменты сильных эмоций: тревоги, волнения, или даже грусти, для более полной фокусировки. И после подготовки и проверки, индуктор начал проецировать эти паттерны в направлении определённого сегмента кристаллической поверхности – того, который выглядел чуть менее симметричным, с еле уловимыми нарушениями в текстуре, выявленными наноботами.
Первые импульсы не дали результата. Но на тридцать седьмом пульсе, когда индуктор усилил сигнал, введя компонент осознанного намерения, произошло немыслимое. Кристалл начал менять конфигурацию – не разрушаться, не сдвигаться, а словно откликаться. Его структура переупорядочилась, меняя фазу на молекулярном уровне. С поверхности «стенки» внезапно проступила форма – не дверь, не люк, а нечто, напоминающее текучее углубление, уходящее внутрь, как будто материя корабля дала временный проход, подстроенный под излучение.
“Фиксация результата. Проникновение внутрь объекта возможно. Активация – исключительно под воздействием ментального сигнала высокой амплитуды…” – Вывела нейросеть, а анализ индуцированного сигнала показал такое, что привело к шокирующим выводам. – Ментальный импульс должен быть сопоставим с активностью в момент экзистенциального пика сознания – предельное состояние воли, желания, или даже самопожертвования. Энергетически он превосходил обычные показатели ЭЭГ в миллионы раз. И что важнее – повторяемость сигнала невозможна без живого разума. Индуктор смог только имитировать этот пик один раз, а затем потерял контакт: структура уже распознала его как неаутентичный. Судя по всему, этот странный корабль допускает проникновение только при наличии ментального отклика, направленного и предельно сильного. Он распознаёт сознание, не просто энергию – именно разум, его эмоциональный и волевой посыл. Это была весьма своеобразная форма защиты и одновременно форма интерфейса.”
Всё это время Серг смотрел на разверзшееся перед ним углубление в кристалле, ведущем в полупрозрачную глубину. Оно медленно пульсировало, словно дышащее сердце. И туда уже во всю пытались проникнуть наноботы…
–Возможно, они не просто духи… Возможно, этот корабль распознаёт личность. И пускает внутрь только тех, кто заслужил… – Задумался Серг.
“Возможно. Или тех, кого он признаёт… – Тут же ответила нейросеть. – Следует рассмотреть сценарий проникновения. Предупреждение: повтор ментального импульса невозможен искусственно. Только живой разумный… И если наноботам не удастся подобрать допуск к этому кораблю, то у нас возникнуть определённые сложности.”
Вскоре после открытия принципа активации кристаллической оболочки загадочного куба, нейросеть, используя подконтрольный малый ИИ-ретранслятор, запустила глубокий теоретический анализ структуры материала, охватывающего корпус корабля. Главной задачей стало: понять, можно ли воссоздать такую броню – и если да, то при каких условиях. Наноботы, несмотря на неспособность проникнуть сквозь внешнюю оболочку, всё же собрали крайне точные данные о микроструктуре поверхности: Решётка оказалась не молекулярной, а квазиквантовой: структура держалась не на химических связях, а на стабильных энергетических узлах; она демонстрировала реакцию на сознание, что говорило о встроенной способности к ментальному резонансу; более того, её кристаллические узоры менялись со временем, как будто поверхность “оживала” под действием внешних полей.
Малый ИИ-ретранслятор, размещённый на краю исследуемого сектора, был автономным многозадачным вычислительным узлом, предназначенным для: ретрансляции ментально-зависимых данных; прямого моделирования на базе собранных паттернов поля; и – главное –