И скрылась за дверью, не дожидаясь реакции соседей.
Честно говоря, было страшно. Не хотелось больше выслушивать критику или слушать споры по поводу моей персоны.
Соседи по очереди внимательно читали объявления на двери и постепенно расходились. Я выдохнула и направилась в гостиную, где меня ожидала новая неприятность.
Келли сидела в кресле с неестественно прямой спиной и смотрела в одну точку.
– Кел, ты в порядке?
С нарастающим чувством тревоги я подошла к подруге и опустилась перед ней на колени. Она была бледна до синевы – словно зомби не первой свежести. Положила ладонь на её ледяные пальцы и снова позвала:
– Келли, что случилось? Ты заболела?
Подруга перевела на меня стеклянный взгляд. Искусанные в кровь губы разомкнулись, и она произнесла:
– Эмма, сюда приходил ОН.
Глава 22.2
Я не сразу поняла, о ком она говорит.
– Кто «он»? – нахмурилась, пытаясь понять. Губы Келли дрогнули, по щекам потекли слёзы, и подруга тут же разразилась истерикой.
Тогда я и поняла, о ком идёт речь.
– Кеван? – тихо уточнила я, но деликатность не помогла. Келли лишь сильнее расплакалась.
Мне стоило немалых усилий успокоить подругу. Пришлось заварить ромашку, которую она привезла с собой из дома, вымочить полотенце в отваре и приложить к лицу. Именно так успокаивала нервы Келли. Прячась от мира и его трудностей в ткани, пропитанной ромашковым отваром, минут тридцать.
Только после этого она обрела способность связно говорить.
– Он пришёл со стороны магазина. Я тут же спряталась за прилавком, и он меня не заметил. Прочитал постановление Конклава, усмехнулся и ушёл. Примерно через час в дверь со стороны дома позвонили. Я закружилась с готовкой и забыла о нём, а с той стороны у тебя же глухая стена и не видно, кто стоит за дверью. Я открыла…
Она снова всхлипнула, но тут же вытерла слезинки полотенцем.
– И что он сказал? – осторожно поинтересовалась я, поглаживая подругу по спине.
– Сказал, что это большая удача поймать двух мышек в одну ловушку.
– А потом?
– Развернулся и ушёл. Эм, я так его боюсь! А ещё больше я боюсь за тебя!
Я села на подлокотник и обняла подругу.
– Уху-ху, снова потоп без причины, – раздалось сверху.
– Джед, лучше молчи! Не до тебя сейчас! – зло оборвала я питомца.
Келли отстранилась и посмотрела на меня снизу вверх.
– Эмма, он же теперь расскажет ри Кану о нас, да ещё приукрасит, как тогда в суде. Вдруг ты лишишься дома из-за меня?
– А это ещё с чего?
– Ну… – Келли замялась. – Меня смущает то, что инквизитор распоряжается тут как в своём собственном доме. Да ещё этот магический источник. Очевидно, что ри Кан ещё никуда не доложил об этом, так как не закончил расследование, но потом… ему придётся. Конклав обратит на тебя пристальное внимание, а у тебя и так дом заложен, да ещё обнаружится проступок из прошлого…
А ещё ри Кан может «вспомнить», что я собиралась преподавать, не имея звания магистра…
Меня бросило в жар. Перспектива лишиться родительского дома стала вдруг реальнее, чем когда-либо. Встала передо мной огромной скалой, которую невозможно преодолеть.
– Хватит сырость разводить, а то снова появится плесень! – снова раздалось сверху.
– Не до тебя сейчас! – крикнула я филину. – Видишь, у нас неприятности.
– Ри Кан во всём разберётся, – авторитетно заметил Джед.
– Конечно, разберётся, – с досадой проговорила я. – Только неизвестно в чью пользу.
Келли обняла меня, прижавшись щекой к боку.
– Прости, Эмма. От меня одни неприятности.
– Да при чём ты здесь? Ведь инквизитор ведёт следствие в моём доме.
«Пока ещё в моём» – вдруг всплыла тревожная мысль. Я и забыла, что срок платежа стремительно приближается. Мне очень нужно продать хотя бы все заказанные подковы, чтобы выплатить долг по закладной в этом месяце.
Я решила отвлечься от печальных мыслей и потащила Келли на кухню обедать. Она, к слову, купила ещё яиц, сыра, свежую булку и кофе! Обед получился сытным и ароматным. Келли сунула бутерброды с сыром в печь всего на минуту – и мы получили изумительные, хрустящие тосты с сыром. Из яиц приготовили болтунью, заварили кофе и по негласной договорённости болтали только о приятном. Вспоминали учёбу, сплетничали о том, куда разъехались наши друзья. Некоторым предложили работу ещё до выпуска, остальные отправились искать счастья в других городах и даже странах.
– Волнуешься? – Келли задала вопрос, только когда мы закончили обед, перемыли всю посуду и переместили новую партию артефактов из мастерской на прилавки.
Магический источник снова проявил себя. Все те вещицы, которые мы изрисовали плетениями, за ночь наполнились энергопотоками и превратились в полноценные артефакты.
– Волнуюсь, – призналась я. Открывать дверь посетителям и встречаться с соседями лицом к лицу действительно было страшно. Даже не знаю, чего я боялась больше. Того, что придут все, или того, что никто не придёт.
– Не бойся, я с тобой.
Подруга взяла в руки метлу и решительно направилась в сторону магазина.
– А это тебе зачем?
– На случай если кто-нибудь грубый не захочет сам выметаться, – усмехнулась она.
Итак, я снова открываю магазин.
* * *
Клиенты возвращались медленно, но верно. Первой заглянула госпожа Лэйн с тремя своими сорванцами.
– Привет, Эмма. Открылась? Вот и молодец! Наплюй на всех этих сплетников и завистников, да скоро они и сами успокоятся.
– Спасибо за поддержку, – улыбнулась я Рите. – Надеюсь, что всё утихнет и вернётся в прежнее русло.
– Обязательно, -– заверила она. – Можешь быть уверена, я буду всем и каждому рассказывать, какая ты замечательная и насколько безопасны твои мастер-классы. Ведь даже мои малютки справились, а мальчишка Стайн сам виноват, что начал использовать магию не по назначению. Да и родителям давно пора было перевести его в магическую школу.
– Это да, – кивнула я, хотя за Стайна всё равно грызло чувство вины. Конечно, я очень подробно объяснила мальчишкам, что ни в коем случае нельзя использовать магию самостоятельно до восемнадцати лет. Только под присмотром другого мага! Но это же мальчишки. Всё, что запрещено, им кажется вдвое более привлекательным.
– Слушай, – Рита вдруг покраснела и замялась. – Я слышала, как ты сказала про мастер-класс для детей