Хотя…
Не всех мужчин. До прошлой субботы я верила, что мой анонимный друг отличается от остальных. Что хотя бы один представитель мужского пола способен отвечать за свои слова и поступки. Почему же он всё-таки не пришёл? Или не дождался? Я же опоздала всего-то на пятнадцать минут. Конечно, опаздывать нехорошо, но почему-то казалось, что тот человек, с которым я переписывалась целых полгода, обязательно дождётся.
Я знала, что ответ ждал меня под обложкой дневника. Кристалл загорелся красным вечером после неудавшегося свидания, но мы всю ночь проболтали с Келли, а следующим утром начался самый настоящий хаос.
Времени на переписку не хватало. А ещё я боялась. Боялась того, что он написал. Придумал серьёзную причину или обошёлся банальностями, чтобы оправдаться? Ни то ни другое меня не устраивало. Я уже ощущала разочарование в своём анонимном друге.
Ри Кан закончил установку плиты и нагревателя, после чего потребовал пустить его в мастерскую. К счастью, мы с Келли уже унесли оттуда все артефакты и разложили их на прилавке в магазине.
Не знаю, почему, но пока не хотелось сообщать инквизитору, что я догадалась о государственной тайне и причинах, по котором в моём доме происходит секретное расследование. Вдруг запретит пользоваться источником? Нет уж, я собираюсь воспользоваться открытием по полной!
Однако мои страхи оказались беспочвенными. Ри Кан спросил, где конкретно в мастерской я обнаружила плесень. Заперся внутри и провёл там почти час, после чего попрощался и ушёл.
Даже не стал требовать чаю за свои усилия. Странное поведение…
– Что он искал в мастерской? – с тревогой поинтересовалась Келли.
– Не знаю, но про наши с тобой открытия я не стала ничего говорить.
– Правильно. Пока не спросит – мы типа того ничего не знаем.
После ухода ри Кана Мы с Келли поужинали и разошлись по своим спальням.
Тяжёлые выдались деньки, да ещё накануне мы просидели несколько часов кряду в мастерской. Очень надеюсь, что не зря.
Я сняла платье и туфли, надела ночную рубашку и с ногами забралась в кровать, накрывшись одеялом.
Артефакт-дневник лежал в ящике прикроватной тумбы, но я будто видела алое мерцание кристалла даже сквозь деревянную поверхность.
Не хочу читать. Не хочу и не буду!
Никакие объяснения не смогут оправдать того факта, что он не пришёл!
Или смогут?
Мгновение спустя я уже держала артефакт в руках и с трепетом открыла страницу с закладкой.
Глава 20.4
«Дорогой друг! Мне нет оправданий. Я мог бы выдумать миллион убедительных причин, по которым сегодня не состоялось наше свидание, но не хочу вам лгать. Я просто струсил, побоялся разочаровать вас при личной встрече. Побоялся разрушить наши нестандартные, но такие драгоценные для меня отношения. Сумеете ли вы меня простить за малодушие? Безмерно надеюсь, что не потеряю вас и ваше доверие.»
Он написал в субботу вечером. А вчера появилась ещё пара строк.
«Умоляю, ответьте. Напишите, что злитесь, что не прощаете меня, но только не молчите».
Не знаю, почему, но стало легче.
Он струсил и признался в этом. С одной стороны, трусость недостойна мужчины и верится с трудом, что мой анонимный друг на неё способен. Уже не знаю почему. С другой стороны… не стал придумывать причин и оправданий. Я не вынесла бы, если бы он написал что-то о срочных делах или непреодолимых обстоятельствах.
Ведь я пришла пешком. Мне понадобилось преодолеть половину города, в жару. Ради встречи с ним.
Рука сама потянулась к металлическому перу.
«Признаюсь, что разочарована, но, возможно, так будет лучше. Скорее всего, мы оба в жизни совсем не таковы, как на бумаге. Быть может, лучше оставить для себя иллюзию того, что где-то есть идеальный человек, чем разбить надежды о суровую реальность».
Три точки на бумаге высветились почти мгновенно. Он писал.
«Вы правы. Жизнь вносит свои коррективы. Говорят, что глаза – зеркало души, но теперь я с этим не согласен. В глазах отражаются сиюминутные эмоции, в то время как глубина доступна лишь на бумаге».
Странный ответ. Интересно, к чему это? Пишет так, словно видел меня в жизни и… разочаровался?
Неужели я ему не понравилась и потому он не подошёл в парке?
Такая мысль посетила меня впервые!
Схватила зеркальце в металлической оправе с тумбы – мамино, продать которое не поднялась рука - и придирчиво вгляделась в своё отражение.
Да нет… вряд ли. Я, конечно, видела красоток и поярче, но всё же у меня довольно милая внешность. Не могу пожаловаться.
Я: «Вы правда верите, что на бумаге можно лучше узнать человека, чем в жизни?»
Он: «Теперь верю. Правда. Реальность накладывает множество ограничений. Социальный статус, разница полов, правила приличия… мы не показываем себя настоящих в жизни, мы лишь реагируем на события. Мы носим маски, мы нападаем друг на друга, мы защищаемся – в итоге видим лишь поверхностно».
Я: «Что ж… не могу не согласиться. Есть один человек. Он не сделал мне ничего плохого и всё же я его боюсь. Из-за положения в обществе, из-за его профессиональной деятельности, из-за ситуации, в которой нам приходится взаимодействовать. Я ощущаю угрозу ежеминутно и веду себя соответственно».
Ответа почему-то пришлось ждать довольно долго. Такое ощущение, что он заснул или действительно задумался над моими словами. В итоге, коротко ответил:
«Я понимаю».
Я ощутила странную неловкость. Словно выдала какую-то тайну. А ведь делилась с анонимным другом и более личными вещами. Даже своими сомнениями в нашей дружбе с Келли! Да, был у нас такой период.
«Зато этот человек имеет смелость посмотреть вам в глаза».
Беседа с анонимным другом сошла на нет. Я не знала, что отвечать. Осталось странное послевкусие неловкости, недосказанности. Что-то неуловимо изменилось между нами. Поэтому я коротко согласилась с его утверждением и пожелала спокойной ночи.
Уже поздно, завтра меня ждёт поход в Академ
Глава 21.1
Артан
Артан закрыл дневник и откинулся на спинку стула. Она обиделась, а если говорить точнее – разочаровалась в нём. Да, он кожей ощущал перемену в настроениях Эммы.
Может, всё же стоило признаться ей в том, кто он такой?
Вряд ли исход был бы иной. Скорее всего, она прекратила бы писать, а при