Проводила господина Ларнака, заперла за ним дверь, выключила свет в магазине и поплелась в гостиную. Надо бы поесть, вроде остался маленький кусок пирога, что приносил Джонни, и неплохо бы выпить чашку горячего чаю. Но при мысли о том что придётся топить печь, совершенно не хотелось идти на кухню.
Сил не было даже зажигать освещение в гостиной, тем временем на улице уже сгустились сумерки, но я решила сразу пойти наверх. Найду дорогу и в полумраке. Я уже почти добралась до лестницы, как заметила какую-то тень у окна. Замерла на месте, судорожно вцепившись в перила. Страшно было даже дышать.
Тень тем временем двинулась вбок и на фоне окна нарисовались очертания фигуры. Высокой, широкоплечей и пугающей фигуры.
Я открыла рот и завизжала что есть сил.
– Помогите-спасите-насилуют!!!
Тень метнулась ко мне навстречу, а мужская ладонь зажала мой рот. Я тут же принялась лупить кулаками по груди, царапаться и даже попыталась куснуть ладонь.
– Прекратите немедленно, Эмма! – прошипел кто-то мне в самое ухо. – Я вовсе не собирался вас насиловать!
И тут до меня дошло. Это же… мамочки, только не он! Лучше насильник, честное слово.
Увы. Мужская фигура добралась до выключателя. Щёлкнул тумблер, гостиную озарил мягкий свет, и я увидела инквизитора. Выглядел он хмурым и поцарапанным. На щеке алели дорожки от моих ногтей, на сюртуке не хватало пуговицы, а идеальная причёска разлохматилась. Не помню, чтобы я прикасалась к его волосам, но что имеем – то имеем.
– Память у вас девичья! – объявил инквизитор. – Вы что совсем забыли, что я нахожусь в вашем доме?
– Забыла, – созналась я, стремительно краснея. К щекам прилила кровь, уверена, они сейчас полыхают. – А чего вы сидите в темноте?!
– Просто ждал, когда вы закончите свои дела в лавке, – раздражённо ответил ри Кан, приглаживая растрёпанную шевелюру.
– Ну а свет-то чего не включили?!
– Не включил, и всё! В общем, ждал вас, чтобы предупредить. Не спускайтесь в подвал ни в коем случае. Завтра я приду в районе обеда. Всем говорите, что я плотник, который работает над новыми стеллажами для товара. Понятно?
– Понятно уж, – проворчала я.
– Всё, тогда позвольте откланяться, – ядовито произнёс инквизитор.
– Позволяю, – в тон ему ответила я.
– И заприте входную дверь! – нотки приказа в его голосе окончательно вывели меня из душевного равновесия.
– Сама догадаюсь! – ответила я и хлопнула дверью, едва ри Кан успел переступить порог. Яростно провернула замок на все четыре оборота и с грохотом опустила металлический засов.
Ух, как бы хотелось, чтобы этот наглый тип больше никогда не смог войти в мой дом!
Инквизитор меня бесил и до нашей схватки в гостиной.
Теперь же я была просто в ярости.
Рядом с инквизитором я ощущала себя маленькой, глупой, испуганной девчонкой. При этом хотелось быть взрослой и самостоятельной женщины.
– Истеричка, – раздалось из-под потолка.
– Отстань, не до тебя, – отмахнулась я от филина.
От вибрации в кармане я подскочила на месте. Нервы ещё не пришли в порядок после инцидента с инквизитором, и я совсем забыла, что ношу в кармане артефакт-коммуникатор.
Вытащила круглый металлический артефакт, который сильно смахивал на складное зеркало, раскрыла и вместо собственного отражения, увидела лицо подруги.
– Эмма, я добралась, всё в порядке! – радостно сообщила Келли. – Как ты там?
Я тяжело вздохнула, и это не укрылось от её внимания.
– Всё плохо, да?
Как многое мне хотелось ей рассказать! Как многое нельзя было рассказывать!
Про инквизитора надо молчать. Не только потому, что этого потребовал ри Кан. Келли питала к представителям Конклава большую антипатию, чем я, и у неё были на то все основания. Грузить своими финансовыми сложностями? У Келли хлопот хватает. Ей нужно найти работу, жильё, начать самостоятельную жизнь.
– Я справлюсь.
– Конечно, справишься, – поддержала меня Келли. – Но если станет невмоготу – обязательно звони!
– Хорошо, милая.
– Обещаешь? – Кто, как не она, знает, что я не люблю просить о помощи.
– Обещаю.
Келли недоверчиво хмыкнула.
– Ладно, не будем тратить заряд артефакта, тебе нужно экономить. Буду звонить!
Закончив разговор с подругой, я поплелась наверх.
Рухнула на кровать прямо в одежде, надеясь, что сразу усну. Не тут-то было.
В голове бродили мысли. Крутились одни и те же вопросы, не имевшие ответов. Сомнения, страхи, неуверенность.
Я села, откинувшись на спинку кровати, и взяла в руки дневник.
Сегодня, как никогда, хотелось излить кому-нибудь душу.
К тому же кристалл на обложке мигал красным.
Глава 9.2
Артан ри Кан
Ни одна женщина в жизни не раздражала ри Кана так, как девица Роузли.
Взбалмошная, непредсказуемая, вспыльчивая. При этом красивая. Раздражающе красивая. После их стычки в гостиной зелёные глаза девушки полыхали инфернальным огнём. Настоящая ведьма! Хотя так не называют одарённых, которые закончили академию. Не политкорректно, видите ли. Не ведьма, а артефактор, не ведьма, а зельевар, не ведьма, а целитель. В зависимости от специализации. Только суть не спрячешь.
Взбалмошная, непредсказуемая, раздражающе красивая… Кажется, он уже по второму кругу пошёл.
Ри Кан поймал кэб и назвал адрес в центре города.
Потёр виски пальцами, пытаясь прогнать из головы образ изумрудных глаз Эмму Роузли. Получалось плохо.
Конечно, он и сам виноват. Девушка живёт одна в большом доме. В полумраке увидела мужскую фигуру, закричала. Почему он не зажёг свет?
Честно говоря, задремал.
Артан закончил осмотр подавала, и, когда поднялся в гостиную, Эмма беседовала с каким-то стариком. Отвлекать хозяйку не хотел, присел на диван и… задремал. Очнулся, только когда услышал осторожные шаги девушки.
Ладно, уже не важно.
Гораздо интереснее то, что он нашёл в подвале!
После взрыва там осталась груда мусора. Осколки, обломки, обрывки… По которым он всё же смог догадаться об очертаниях некоторых предметов.
Кое-что показалось ему любопытным, но нужно сверить находки со списками товаров, которые хранил покойный Роузли.
Их-то инквизитор и планировал попросить у Эммы, когда она закончит свои дела, но стычка в гостиной выбила его из колеи.
Нестрашно, в полицейском участке возьмёт. Опись товаров прикрепили к делу в качестве доказательства – в подвале находилось множество артефактов и взорваться могло что угодно.
Дома ри Кан