— Да.
— Вот, для чего-то типа такого контейнера, третья стойка этой техники и предназначается, — в очередной раз просветил меня ушлый граф. — Надеюсь, ты не забил ее какой-нибудь ерундой?
— Угу, — буркнул я, чувствуя, как щеки предательски загорелись от прилива крови. И скастовов пару раз уже в легкую вызываемый смерч пространственного кармана третьей стойки, я облачился в добытый из тайника плащ, и спрятал в опустевший карман контейнер.
— А тебе идет, — хмыкнул граф, намекая, разумеется, на появившуюся у меня на плечах обнову.
— Илья, скажи, как это ты так вовремя свалился на шлусера? — решил сменить я тему и, заодно, узнать о таинственной слежке графа. — То, что ты до этого какое-то время следил за мной — понятно. Но ты рухнул сверху, как будто на воздушном шаре летел?
— Все верно, летел. Только не на шаре, а на змее, — огорошил граф. — А еще точнее: наворачивал часа полтора на нем круги в облаках над твоей головой.
— Как это возможно на бумажном змее?
— Почему бумажном?
— Ну не знаю, может из чего другого их тут мастерят…
— Денис, ты не понял, вот на этом змее, — на ладони графа появилась крошечная, как нэцкэ, фигурка распластавшегося в полете белоснежного дракона.
Невольно подавшись вперед, чтобы лучше рассмотреть через длиннющую столешницу изящную статуэтку, я вдруг на миг услышал яростный драконий рев и ощутил волну раскаленного воздуха, исходящую от с виду безобидной фигурки, мирно лежащей в зеленой перчатке графа.
К счастью, опытный игрок мгновенно среагировал на проблему, и опасная «нэцкэ» тут исчезла с его ладони, спрятанная, вероятно, обратно в пространственный карман графа.
— Вот так да, — изумленно вытаращился на меня граф. — Че ж это: твой наставник так откровенно тебя подставляет? Питомца заполучить игроку помог, а своевременным овладением техники Живого камня не озаботил?
Потому что рано тебе еще с этой ерундовиной связываться, — тут же в ответку пробудился в голове недовольный голос Психа. — Там, чем позже, тем лучше.
— Правда, справедливости ради, стоит признать, что сам-то я ее только после восьмого уровня выбрал, — признался в параллель с наставником граф. — Но у меня личного пита никогда не было. А у тебя ж, вон, махина какая рогатая снаружи ошивается.
— А эта техника, она питомцев в статуэтки что ли превращает? — решился озвучить я свою сумасшедшую догадку.
— Ну, разумеется, — кивнул граф. — И, при должной сноровке, позволяет, как ты видел, наносить неожиданные удары сверху. Нужно было лишь прицелиться и, рассчитав траекторию падения, в нужной точке сложить змея под собой. Ну и иметь в арсенале замечательные сапоги, разумеется, способные амортизировать километровый прыжок.
— Да, круто вы шлусера с моей головы сняли, — завистливо вздохнул я.
— Не вы, а ты. Мы ж договаривались, Денис.
— Прости, запарил… А почему ты сказал, что нет личного пита. Вот же ж сам только что дра… то есть змея показал?
— Это почтовый имперский змей, Денис. Я его через аукцион просто на месяц в аренду взял. Потому что, чую, частенько мне в ближайшие дни к вам сюда наведываться придется. А до окраинного княжества путь не близкий. Реактивный змей для таких перелетов — самое то.
— Понятно.
— Вот и славно, — улыбнулся граф. — Тогда на этой оптимистической ноте предлагаю попрощаться. Мне еще обратно в замок лететь, а отсюда даже на змее перелет займет минимум часа два. Хотелось бы еще потом хоть часок поспать. Уже пару часов, как за полночь перевалило. А завтра у меня расписанный буквально по минутам полный забот день…
На том и порешили.
Для возвращения в хранилище мне не пришлось даже вставать с кресла, я просто пожелал покинуть переговорную и, подхваченный смерчем портала, через секунду обнаружил себя сидящим уже в клетке из изумрудного пламени.
Глава 10
Глава 10
После затянувшихся на несколько часов переговоров с графом, Псих не стал докучать мне обычными тренировками на арене и позволил сразу завалиться на боковую. Но под Озарением феникса, разумеется. Из-за чего, вместо нормальных снов, я часа три кряду в малейших деталях наблюдал со стороны рывок из чердачного логова шлусера, после злосчастного касания рогами Заразы сигнальных нитей-канатов. И каждый раз неизменно происходило одно и то же: паукообразный монстр, проломив стену чердака, мгновенно сканировал дюжиной антрацитовых глаз площадку вокруг алтаря, и следующий далее его снайперский «плевок» паутиной в питомца практически сливался со стремительным, неотразимым прыжком твари в моем направлении.
Из раза в раз я отчаянно пытался предпринять какие-то контрмеры, чтоб увернуться и выскочить из-под атаки прыгучего чудовища. Но гигантский восьминогий прыгун, словно читая мои мысли, каждый раз корректировал свой прыжок аккурат в направлении моего «спасительного» рывка. Что бы я не делал, результат неизменно оказывался одним и тем же: падающая сверху гигантская тень накрывала меня, и я призывал в руку топор для отчаянного обмена со стражем смертельными ударами… Эта адская карусель вертелась до тех пор, пока после очередной (бог весть какой по счету) попытки переиграть шлусера мне в голову, наконец, не пришла спасительная идея. Приняв, как факт, что на алтарной площадке уклониться от атаки паукообразной твари нет ни единого шанса на текущем уровне развития, я предположил: что возможно у меня появился бы шанс фатально удивить оппонента, если б в момент появления стража из логова я находился не ниже, а выше его. То бишь, время, потраченное на бестолковый осмотр опутанного сигнальными «нитями» алтаря, использовал, чтоб аккуратно забраться на крышу дома, и оказаться над чердаком-логовом твари.
Скорректировав тут же мои воспоминания, с учетом появившейся сумасшедшей идеи, техника Озарение феникса позволила мне следующий рывок потревоженного Заразой стража встретить на краю крыши — аккурат над разлетающейся в щепки стеной чердака. Мгновения, за которое вырвавшаяся на оперативный простор тварь просканировала площадку вокруг потревоженного алтаря, с лихвой хватило мне для броска топором по скоплению черных гляделок на левом (ближайшем ко мне) краю хитиновой морды. С дистанции в пару метров промахнуться было невозможно. «Выстрелившее» практически в упор широкое и острое, как бритва, лезвие легко сокрушило тонкий хитин перемычек между глазами твари, превратив россыпь глянцево-черных горошин в сплошное кровавое месиво. Заверещавшая от боли тварь изнанки попыталась неуклюже развернуться, чтоб дотянуться когтями лап и ядовитыми жвалами