Нижняя губа Талилы подрагивала. Низко ли ей было признаться, что мучения ее врага, человека, которого она ненавидела, доставляли ей... удовольствие?..
И не будет ли предательством по отношению к собственному отцу сказать, что в глубине нее какая-то часть сопротивлялась и не желала упиваться страданиями Клятвопреступника?.. Словно в этом было что-то постыдное, что-то подлое и низкое. Неправильное. Ведь эти раны он получил не в бою, не в поединке. И их ему нанесла не она, не Талила.
Их взгляды встретились.
— Ты не должна быть здесь, — выдохнул он с видимым усилием. Голос его прозвучал глухо, натянуто — Ты ослушалась меня.
— Ты ранен, — спокойно сказала Талила, ее взгляд скользнул к краю куртки, из-под которой виднелись размазанные пятна, похожие на кровь. — Кем?
Плечи Клятвопреступника напряглись. Он чуть повернул голову, посмотрел поочередно на Юми и Такахиро, и Талила вновь испытала мрачное удовлетворение. Их ждет наказание, в этом она не сомневалась.
— Возвращайся в свою комнату, — велел он ей. — Пока не сделала хуже.
Брови Талилы вопросительно изломились. Она не двинулась с места. Ее ненависть к нему кипела, но сейчас она была глухой, подавленной чем-то более глубоким. Она ненавидела Клятвопреступника, но глядя на то, как он едва держался на ногах, она не могла найти в себе злорадства.
— Я должна ненавидеть тебя, — сказала она наконец, ее голос дрогнул, но взгляд остался жестким. — Но почему-то мне не хватает сил радоваться твоим страданиям.
Мамору резко втянул воздух, словно ее слова резанули его сильнее, чем любая рана. Но когда он заговорил, ничто в голосе не выдавало его истинных чувств, какими бы они ни были.
— Такахиро, проводи госпожу Талилу в спальню. И возвращайся.
— Да, господин, — самурай не успел ступить и шага к ней, когда она резко отпрыгнула в сторону и встала в стойку для обороны.
— Я не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы.
Клятвопреступник сцепил зубы и посмотрел на нее взглядом, который многих заставил бы поежиться. Но Талила уже приблизилась к отметке, когда ей нечего было терять.
— Ты уйдешь сейчас. Тихо и спокойно. Или громко — но уже с императорской стражей и в цепях, в которых проведешь остаток своих дней.
— А что будет с тобой? — она полоснула его вызывающим взглядом. — За то, что сам спустил жену с поводка.
— Я это переживу, — отчеканил он уставшим голосом, и она поверила ему с первого и до последнего слова.
Яркий, жгучий румянец прилил к ее щекам, когда Талила осознала, что она проиграла.
Вновь.
Или же она сможет извлечь пользу из того, что увидела этой ночью?..
Глава 5
— Такахиро передал, что вчера ты хотела меня видеть.
С этими словами Клятвопреступник подошел к скамье напротив пруда, на которой уже привычно сидела Талила. Она же, проклиная правила, что с детства были вбиты, поднялась на ноги, когда муж приблизился.
Его шаги она уловила еще издалека. Мамору и не таился.
Талила взглянула на него, внимательно ища на лице последствия прошедшей ночи. Но со стороны Клятвопреступник выглядел так, словно ей все приснилось. Словно она не видела, как он шатался и с трудом держался на ногах, и тщательно скрывал от нее спину, натянув куртку прямо поверх голого тела и размазанной крови.
Она не спала этой ночью ни минуты. Не смогла заснуть. Едва оказавшись в отведенных ей покоях, Талила принялась искать, куда спрятать палочки, которые у нее никто так и не отобрал. Ее единственное оружие. Жалкое, но лучше, чем ничего. Они придавали ей такую уверенность, которую порой она не чувствовала, даже держа в руках меч.
Палочки она решила закопать в саду, недалеко от деревянной веранды, на которую смотрели раздвижные перегородки-сёдзи в ее покоях. Укрытие было ненадежным, но держать их совсем близко к себе, в комнате, было бы величайшей глупостью.
— Я хотела бы ходить куда-то дальше этого сада и спальни, — сказала Талила, постаравшись, чтобы ее голос звучал ровно. — В библиотеку, к примеру. Я не привыкла бездельничать. Я хочу чем-то занимать эти бесконечные дни.
Она не желала выглядеть жалкой, умоляющей о милости слабачкой. Но она была вынуждена просить о чем-то человека, который убил ее отца, от которого она была в полной зависимости. И хотела сохранить остатки достоинства.
Клятвопреступник вскинул брови и посмотрел на нее с легким интересом.
— Эта ночь показала, что ты можешь ходить куда-то дальше спальни, — сказал он без малейшей усмешки.
Она могла бы попробовать его шантажировать. Талила размышляла об этом все утро. Но внутреннее чутье говорило ей, что муж не поддастся. Она бы не поддалась. Чем она может ему угрожать? Рассказать Императору? Но разве могла она быть уверенной, что в итоге ее слова не ударят по ней же?
Насколько она важна? И если встанет выбор, кого из них двоих наказать сильнее, то Император может предпочесть своего брата, который предан ему словно пес.
И потому эту идею Талила отринула.
— Вы заперли меня и заточили словно дикого зверя, — сказала она глухо и опустила голову, чтобы скрыть от Клятвопреступника обозленный, пылающий ненавистью взгляд. — Даже животное пыталось бы выбраться из ловушки.
Она услышала едва уловимый, очень тихий вздох.
— Хорошо, — сказал Мамору. — Будешь ходить раз в день на один час в библиотеку в сопровождении Такахиро. Малейшее твое ослушание, отступление — и это прекратится. А теперь отдай мне палочки.
Радостная улыбка, которая едва-едва появилась на ее губах, мгновенно исчезла. Талила сузила глаза, все еще не поднимая головы, чтобы не встретиться с ним ненароком взглядом. Не проронив ни слова, она прошла по узкой тропинке к деревянной веранде и принялась разрывать небольшое углубление, которое выкопала на рассвете. Стиснула испачканные в земле палочки и молча протянула их Клятвопреступнику, который ступал за ней неслышной тенью.
— Меня учили благодарить людей, которые исполняют твою просьбу, — сказал он, дотронувшись до ее подбородка.
Талила резко отшатнулась и врезалась спиной в деревянную подпорку. Проклиная собственное бессилие, она вскинула ненавидящий взгляд и впилась им в бесстрастное, спокойное лицо Клятвопреступника.
— Благодарю тебя, — процедила она сквозь сжатые зубы, как если бы желала обругать его или же проклясть.
— Пожалуйста, Талила, — он довольно кивнул, и в