Наконец, Избор шагнул со двора, и мальчишка был готов поклясться Сварогом, что услыхал облегченный вздох отца.
— Про мошну – молчи. Даже матери не сказывай, — еще раз велел сыну Славута, когда они остались вдвоем.
Тот поднял на отца задумчивый взгляд. Прикусив губу, помедлил, но все же решил сказать.
— Камушки эти чудные... я тоже шепот их слыхал.
К изумлению мальчишки, Славута опустился перед ним на одно колено и, накрыв плечи натруженными ладонями, хорошенько встряхнул. Казался он не в меру перепуганным, и Храбр еще шибче подивился. Отец не боялся с рогатиной на зверя дикого по зиме ходить! А мошны простой испужался, выходит?
— Ты об этом толковать брось, сын, — сказал голосом, не похожим на свой привычный. — И про камушки думать не смей. Они рассудка лишают.
— Отчего так? — шепотом выдохнул Храбр и облизал пересохшие губы.
— Потому что любит великая богиня Мара подсмеиваться над слабыми людьми, — совсем что-то непонятное ответил отец и сжал ладони на плечах сына. — Уразумел, что я сказал?
— Да-да, — поспешно кивнул Храбр, напуганный уже не диковинной мошной, а страхом, который он увидел в глазах отца.
Но обещание свое он сдержал. В сундук поглядеть на камушки ни разу не залез да никому про них не рассказал.
На следующее утро их незваный гость очнулся. Разлепил иссушенные лихоманкой губы и попросил у Храбра пить, а после – поговорить с хозяином избы.
— Меня Бусом величают, — кое-как просипел он, приподнявшись над скамьей на локтях, когда Славута подошел к нему, утирая лицо от воды рушником. — Я...я... не лиходей, ты уж не мысли, добрый человек.
______________________________________________________________________________________
Всем привет и приглашаю вас прочитать мою новинку в жанре славянского фэтензи – «Отрада».
Работа пишется в рамках конкурса, поэтому ваши звездочки, добавления в библиотеку и комментарии важны, как никогда. Хотя они всегда для меня важны
Что будет в моей новой книге?
Компактная локация – действие происходит в рамках одного поселения, и мы будем редко выбираться за его пределы.
Тайны, которые связывают всех героев и о которых они, разумеются, пока не догадываются.
Медленное развитие любовной линии.
Сокровище.
Красивые девки в нарядных очельях, сильный кузнец, подлый интриган, властный дядька, знахарка, женская дружба и женская ненависть, людская алчность и жажда наживы.
Несколько предательств.
Несколько смертей.
Немножко интриг.
Жаждущий мести герой.
Славянские Боги и прочая нечисть: Мара-Морена, Сварог, Макошь, домовой, банник, раздериха, овинник и пр.
1.
По лесной тропинке со всех ног несся к кузне мальчишка. Валенки увязали в мокром, подтаявшем снегу, и после каждого шага во все стороны рассыпались грязные брызги. Он шумно пыхтел, и дыхание у него давно сбилось – поди попробуй вверх по холму бежать, да еще и через лес, да по узенькой тропинке.
Мальчишка неверными пальцами дернул завязки тулупа и поспешно развел в две стороны тяжеленный подол. Шапка да рукавицы давно остались где-то позади, как и увесистый горшок, завернутый в несколько рушников, что валялся нынче у подножия холма. Он нес кузнецу обед...
Выбежав, наконец, на поляну, где стояла кузня, мальчишка слегка перевел дух, а после рванул к двери. Он дернул ее на себя, и тяжелое дерево поддалось не с первого раза. Мальчишка мало что мог разглядеть в дыму и чаде, но зато слышал мерный, звонкий стук опускавшегося молота, возмущенное шипение воды, когда в нее погружали охлаждаться раскаленную подкову, да скрип половиц под ногами кузнеца.
— Брат! – звонко позвал он и отступил назад, спасаясь от едкого, черного дыма. – Брат, там Отрада под лед на реке провалилась! – выпалил мальчишка на выдохе и все же согнулся пополам, откашливаясь и жадно хватая ртом воздух.
Умаялся он, пока бежал – жуть.
— Руза вскрылась? – из глубины кузни донесся удивленный голос. – Обожди!
Мальчишка кивнул, хотя старший брат не мог его увидеть. Он оперся ладонью о деревянный сруб кузни и еще раз вздохнул, смахнув со лба испарину. Упарился он в тулупе бежать, рубаха, небось, насквозь промокла. А в ручье-то нынче не на полощешься...
Толком передохнуть он не поспел: из кузни шагнул брат – в запачканной гарью и копотью рубахе, поверх которой натянул в спешке одну лишь безрукавку. Его светлые, взмокшие от работы волосы удерживал тонкий кожаный шнурок, повязанный поперек лба.
— Следом иди! – коротко велел ему кузнец и по все той же тропинке помчался к реке.
Он сбежал с холма, увязая в снегу по колено, и выбежал прямо к реке, на берегу которой испуганно жались друг к другу несколько девчонок и мальчишек. Видно, их громкие вопли были услышаны: с другой стороны холма, где стояли избы, к берегу также бежали люди, уразумев, что вышла беда.
Он не сразу приметил Отраду: девчонка лежала нынче на маленькой льдине, ровнехонько посередине реки. Кузнец нашел глазами далекий белый островок с едва видной черной фигуркой, маленькой, распластавшейся по дну.
Ребятня на берегу разом загомонила, объясняя, выкрикивая что-то, но он повел плечом и сердито рыкнул на них. Стащил с себя шерстяную безрукавку – подарок Услады, остался в льняной вытканной рубахе, и без раздумий бросился в воду, слыша, что позади шумят соседи, кричат что-то женщины.
Холодная вода обожгла по началу, вонзаясь в кожу иголками. Он выплыл, отплевался и едва увернулся от льдины, идущей почти на него.
На берегу запричитали женщины, послушались громкие голоса.
— Брат, сзади! – отчаянный крик мальчишки разнесся над рекой, и он успел нырнуть, как его настигла огромная льдина, едва не срубив головы.
— Храбр, поберегись!
Он вынырнул, судорожно хватая ртом воздух, чувствуя, как разрывается грудь, и широкими гребками поплыл к льдине с перепуганной Отрадой. Он то и делал, что уворачивался, нырял, едва успевал отплыть, когда со всех сторон его настигали огромные, тяжелые льдины, способные размозжить голову и раздробить кости.
Храбр плыл, и пару раз был на волосок от смерти: льдина задела его острым краем, порезала руку, и вода на миг окрасилась в розовый цвет. Другая стесала кожу на щеке, а один раз он едва не задохнулся, пережидая, пока