Одновременно в тот период в академии были значительно повышены требования к слушателям, их успеваемости, дисциплине, благонадежности. Обусловлено это было тем, что далеко не все из них горели желанием учиться. Доходило до того, что у дверей академии ставили часовых для отлавливания прогульщиков лекций. Кроме, того у некоторых слушателей хромала дисциплина. Была и прослойка, пусть небольшая, не совсем довольная политикой новой власти.
Что касается профессорско-преподавательской среды, то здесь тоже хватало проблем. В основной массе преподаватели, не умаляя их заслуг, являлись представителями старой школы. В своей работе они не использовали, как уже упомянутые выше преподаватели, ни опыт Первой мировой, ни Гражданской войн. Иными словами, отстали от жизни. Тогда как это было крайне важно при обучении нового поколения командиров, которым предстояло участвовать в современных войнах.
В связи с этим руководством страны было принято решение о проведении аттестации как слушателей, так и штатных преподавателей. 8 сентября 1922 года приказом РВСР была создана специальная комиссия, в состав которой были включены видные политические и военные деятели страны А.А. Андреев, А.С. Бубнов, К.Е. Ворошилов, Ф.Э. Дзержинский, В.В. Куйбышев. Возглавлял комиссию В.М. Молотов. Перед ней стояла задача сократить личный состав академии, в том числе за счет политически неблагонадежных преподавателей и слушателей, отчислить лиц по причине их слабой общеобразовательной подготовки и т. д.
Н.В. Медведев, обучавшийся вместе с Чуйковым, впоследствии генерал-лейтенант, вспоминал: «…Было проверено 672 слушателя Академии, исключено 366 слушателей – более 50 %. На нашем младшем курсе из 180 слушателей было исключено 73. Причинами исключения из Академии являлись: отсутствие командного опыта, непригодность к штабной работе, беспочвенная самоуверенность в своих знаниях, наличие авантюризма и слабая общеобразовательная подготовка».
Медведев перечислил далеко не все «грехи» своих товарищей. Как свидетельствуют документы, некоторые слушатели подрабатывали на частных предприятиях, а один из слушателей – даже в оперетте. Разумеется, руководство академии и вышестоящее начальство не могли мириться с таким положением дел, и поэтому пошло на принятие строгих мер. В то же время в соответствующем документе, а это был циркуляр РВСР № 405074, были даны разъяснения о целях аттестации и причинах отчисления некоторых слушателей. Примечательно, что отчисленным давался шанс вновь вернуться в альма-матер: «Отчисление, безусловно, не имеет сколько-нибудь дискредитирующего значения, а свидетельствует о том, что данное лицо при имеющемся служебном стаже и полученной общей подготовке не соответствует прохождению курса высшего военно-учебного заведения. В условиях же практической работы откомандирование для многих должно явиться благоприятным моментом, позволяющим пополнить существующие пробелы. Поэтому отчисление не закрывает в будущем большинству откомандированных двери Академии».
Чуйков тоже прошел «чистку», как называют историки проведенную аттестацию. Однако у тех, кто ее проводил, не возникло к нему лишних вопросов. Да и не могло быть, поскольку Чуйков хорошо учился, не допускал нарушений дисциплины. По партийной линии к нему, члену партийного бюро курса, также не было претензий.
Проведенная аттестация благотворно отразилась на политико-моральном состоянии академии, помогла избавиться от людей случайных и недостойных. С учетом новых задач и требований произошли существенные перемены и в учебном процессе. Упор был сделан на изучение военных операций и сражений, проводившихся на фронтах Первой мировой и Гражданской войн. Появились и первые учебники, авторами которых являлись преподаватели академии.
С пользой для дела Чуйков прочитал труды Н.Е. Какурина «Встречный бой» и «Наступательный бой», И.И. Вацетиса «Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г.», В.Ф. Новицкого «Боевые действия в Бельгии и Франции осенью 1914 г.», И.И. Вацетиса и Н.П. Сапожникова «Боевые действия дивизии в маневренной войне. Сборник тактических задач», А.А. Свечина «История военного искусства», А.И. Верховского «Общая тактика» и других. Причем учебники еще пахли типографской краской, а ответы, разъяснения на возникшие вопросы можно было получить от авторов сразу, в ходе лекции или семинара.
Теория тесно увязывалась с практикой. Уже в следующем учебном году (1923/24) значительно расширился и круг занятий в поле. Так, впервые с участием преподавателей и слушателей были проведены масштабные учения машинизированных рот, танковых групп, кавалерийского эскадрона, показные артиллерийские стрельбы на Климентьевском полигоне.
Дополним наше повествование воспоминаниями выпускника академии тех лет, а впоследствии министра обороны СССР, маршала Советского Союза, дважды Героя Советского Союза Р.Я. Малиновского: «Основательно поставленные в академии групповые занятия по тактике на картах и на местности были главной формой изучения прикладной стороны курса тактики. Он охватывал все формы боевых действий в масштабе от батальона до корпуса и все стороны их организации и обеспечения. Большое значение имели также летние подвижные лагеря, где отрабатывались сквозные тактические задачи и проводились военные игры. Преподаватели и слушатели во время этих занятий передвигались в конном строю. Командно-штабные учения и оперативные игры проводились очень поучительно, приближенно к условиям боевой обстановки. Причем руководитель занятий не был связан жестким регламентом методической разработки, что способствовало творческому подходу к делу. Некоторым группам повезло: руководителями у них были заместитель наркома обороны М.Н. Тухачевский и командующий войсками МВО [Московского военного округа] И.П. Уборевич. Это возбуждало большой интерес к занятиям, а главное – способствовало выработке волевых качеств, необходимых командиру».
В один из дней на занятиях в группе Чуйкова побывал заместитель председателя РВС СССР и наркома по военным и морским делам М.В. Фрунзе. Преподаватель тактики доложил ему, представил группу. Фрунзе тепло поздоровался со слушателями, с улыбкой сказал:
– Приехал посмотреть, как постигают науку побеждать будущие советские суворовы и кутузовы…
Ответами слушателей он остался удовлетворен. В ходе занятия Фрунзе также интересовался социально-бытовыми условиями слушателей, ответил на их вопросы.
Действительно, занятия, проводимые опытными преподавателями и военными руководителями, значительно повышали профессиональный уровень слушателей. Кто знает, вышел бы из Чуйкова крупный военачальник, если бы он не получил основательной военно-теоретической подготовки в стенах академии. Особенно она пригодилась позднее, в период командировки в Китай, в ходе освободительного похода Западной Белоруссии, в финской кампании и в сражениях Великой Отечественной войны. Именно здесь теория и практика являлись звеньями одной цепи в решении стоящих задач.
Что касается политических предметов, то их тоже изучали серьезным образом. Слушатели штудировали историю ВКП(б), Конституцию РСФСР, «Азбуку коммунизма», «Капитал» Карла Маркса… Хотя в первые два-три года со дня образования академии невоенным дисциплинам не придавали особого значения. Занятия проходили по субботам, желающих их посещать набиралось немного. Зачетов по этим предметам тоже не принимали. Только с назначением начальником академии М.Н. Тухачевского цикл политических дисциплин сделали обязательным. Было утверждено расписание лекций и практических занятий, в соответствии с которым ежедневно шло обучение слушателей. Читали лекции Чуйкову и его товарищам преподаватели из Социалистической академии, Института красной профессуры, Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова.
Кроме того, «подковывали» слушателей и представители высших эшелонов власти. Чуйкову довелось слушать выступления председателя РВСР Л.Д. Троцкого, начальника Политического управления РВС и РККА СССР А.С. Бубнова, секретаря Исполкома Коминтерна К.Б. Радека, заместителя наркома юстиции РСФСР Н.В. Крыленко и других видных деятелей партии и правительства.
Учась в академии, Чуйков нередко наведывался домой, чтобы повидаться с родителями, братьями и сестрами. Благо расстояние от Москвы до Серебряных Прудов было небольшое – всего каких-то 160 километров. Добирался туда он обычно поездом. В тот период в здешних краях еще орудовали недобитые банды, состоявшие из кулаков, уголовников, дезертиров и других преступных элементов. Они грабили население, убивали представителей советской власти, красных командиров и сотрудников милиции.
В один из приездов Чуйкова случилась трагедия. От бандитской пули погибла его сестра Мария – самая красивая из сестер. Однако пуля предназначалась не только ей, но и Василию. Вот что рассказал автору книги об этой трагедии внук полководца, полковник Николай Владимир Чуйков:
Дедушка приехал на помолвку своей сестры Марии, и прямо во время помолвки ее застрелили. Причем хотели одной пулей убрать и его, и ее. Никто не знал, что к ней сватался один из членов банды. На вид они были обычные мирные люди, а оказалось – страшные убийцы, которые перебили очень много людей в Серебряных Прудах и близлежащих окрестностях. Получилось так, что в качестве одного из свадебных подарков жених подарил невесте швейную машинку, на которой сзади была надпись: «Штыревы». А Штыревы –