Андрей
После того, как мы поднялись на борт «Нерпы» – так называется этот пароходик, – темп жизни у нас несколько изменился. До того – плывёшь себе спокойно, хоть и хочется побыстрее, но всё равно – идешь в своём темпе. А тут – ты встраиваешься в общий.
После того, как представились Миша и Эрих, наверх из недр машинного отделения вылез капитан, назвавший себя Корнеев. Без имени. Остальных не видел – были заняты копанием в машине.
– Курт! – обозначил свою власть капитан. – Зачехляй пулемёт, давай, что у нас там на камбузе. Видишь, люди с дороги, сначала накормить, всё остальное – после. Потом в рубку, и домой на подвесном. Там уже разберёмся – и скатился по трапу вниз.
Лодку мы общими усилиями подняли на борт, и с двумя сталкерами сели на корме под навесом – говорить «за жизнь». Под вкуснейшие котлеты с картошкой. Пароходик же, прекратив «починяться», врубил подвесной движок, и, развернувшись, пошёл вверх по Волге, как нас проинформировали, на Берлин. В тот приток, что мы совсем недавно пропустили. Берлин в России… Оригинально. На той Земле не сложилось, хотя мечты были.
Над ГТС снега мели,
В палатке пели хором
Мотопехоты патрули
И панцергренадёры...
А здесь – вон оно как. Команда корабля совместная, сталкерская группа – тоже.
Вначале у меня была некая… настороженность, что ли. Мужики представились сталкерами. Это слово, придуманное братьями Стругацкими, в дальнейшем сильно опошлили. Во всевозможных книгах и играх совершенно отмороженные индивидуумы, поодиночке, максимум в паре, шарились в некой Зоне или локации, закрытой официальными властями территории, то есть проникая мимо официалов незаконно, и таскали оттуда всякие ништяки, так же сбывая их не совсем законопослушным посредникам, сиречь, скупщикам краденного. Сами сталкеры были все против всех, не раздумывая пуляя и друг в друга, и в государевых людей. Вся моя душа протестовала против таких действий, потому как во времена, когда носил погоны, занимался именно противодействием подобным организмам. И с того времени для себя уяснил, что любая группа вооруженных людей, не имеющих подчинённости по вертикали, должна рассматриваться как бандиты. И это моё твердое убеждение.
Во-первых, – это глупость. Это какая должна быть власть, чтобы позволить ништяки таскать мимо себя? По жизни бывает, конечно. Это когда власть никакая, то есть нет её. Вот про колумбийскую наркомафию все, наверняка, в курсе. А теперь подумайте и скажите – чем Колумбия отличается от Перу по природно-климатическим условиям? Правильный ответ – ничем. А кто слышал про перуанскую наркомафию? Как бы да, но их очень тщательно давят. Ибо бюджет Перу на… много процентов состоял из кокаиновых доходов. И никаких конкурентов государство, если оно, конечно, настоящее, не потерпит.
Вооружённый человек – это нормально. Причём не особо важно, чем он вооружён. Гладкоствол, пистолет или револьвер – это по жизни. Автоматическое оружие – … ну, у каждого свои недостатки и тараканы в голове. Не лень таскать лишний вес боекомплекта, если ты не на войне – владей. А если сумеешь объяснить, зачем оно тебе, – тем более. Как по мне – избыточно, и это уже в первую очередь – против людей, и не для самообороны. Но чтобы критиковать, надо знать обстановку. Из того, что успел увидел здесь – винтовки вполне хватает. Будь при встрече с тем медведиком у меня в руках АК – не уверен, что получилось бы лучше и быстрее. Всё же мощь у винтовочного патрона значительно больше. Здесь вооружены все. Так рассказывают, во всяком случае. И даже подростки имеют право носить оружие – гладкоствол, или нарезное мелкокалиберное.
Но по мере разговора мне стало как-то спокойнее. Сталкер в Русском Союзе – человек самый что ни на есть официальный, уважаемый и властью, и населением. Правильнее было бы назвать их глубинной разведкой, но не со своим уставом в чужой монастырь... Да и звучит романтичнее. А применительно к существующим условиям сталкеры – ещё и добыватели благ и ценностей на общее дело.
И сами они показались… настоящими, что ли. Другого слова подобрать не могу. Знаете, вот встретишь человека, немного поговоришь с ним, и – свой. Необъяснимо, если излагать на бумаге, и очень долго – в разговоре. Просто чувствуешь – правильный, свой. Правильный, но не по писанным правилам, а по сути. На Руси это всегда различали – по закону, или по справедливости.
– Откуда идём? – Хороший вопрос. Знать бы ещё, как ответить.
– С Диких Земель, как люди говорят. С предгорий, с северо-востока.
– В километрах сколько?
– Если со всеми изгибами русла, то километров за триста. Двенадцать дней.
На лицах обоих читалось недоверие. Но, благо, была возможность показать на телефоне фотографии и дать послушать диктофон. По мере беседы нас, кажется, из категории «лох обыкновенный» перевели в разряд несколько повыше. А после фотографий сараев, первого и второго, Михаил не выдержал и вытащил из подвеса на левом плече рацию.
– Гоблин – Одеру.
– Пш..шшш…шшш
– Не достаёт. Я ща, – Михаил метнулся в рубку.
Ну и зря – мы ведь не халявщики, я выставился – у нас с собой было. С Сандрой совместное распитие спиртных напитков не задалось, а пить в одиночку – пошло. Одному – можно. А в одиночку – некомфортно. Весь смысл теряется. Так что – оставалось. Кораблик крошечный, всё слышно. Вот и разговор Сомова тоже слышно было прекрасно.
– Гоблин – Одеру…
– Пшшш… На связи, слушаю.
– Вальтер, дай мне Замок, лучше сразу Юру, и по закрытому.
– Пш…ш... Вышка, слушаю.
– Привет Кренкелям. Юра, у главного канал свободный? Дай связь, тема есть, обкашлять надо, и чтоб сами.
– Кабарга.
Гоблин отключил громкую связь и надел наушники.
– Наше вам, начальник. Тут такое дело, потеряшек нашли, но нестандарт... Не, мы всё по регламенту, три-один, как прописано… Да, потеряшки, двое... Как бы да, то есть нет… Да непонятно, кто кого нашёл. Значит, мы работу прекратили, идём в Берлин. И это... Не, не хочу даже по закрытому. В общем, я их пещерником пугаю, а они мне экран в рыло тычут – оно, спрашивают?.. Не, живого и я фотографировать не буду. Только что не освежевали… Мы ща с Кастетом на машину и домой, и поговорить надо, а то потом медицина заберёт… А это надолго, и против Маргариты Эдуардовны власти нет... Ага… А там многим интересно будет… И Дугину, да… А ему вообще пускай клизму готовят, капельками он не сдюжит. А так с ведро валерьянки – может, и выживет. И Ковтанюк пускай поляну накрывает… Не, не мне… Александрович, ты на вечер не планируй ничего… Да, надо… Отвечаю – надо… Тебе, и остальным тоже. Я ж говорю – нестандарт… Потом пропишем, не учли… Кароч, мы на Берлин сейчас топаем, а там жду твоего решения.
Михаил вернулся к столу довольный.
– Спрячь пока, у нас сегодня рабочий день длинным будет. А вечером в самую тему пойдёт, Главный тоже будет.
Сандра всё это время сидела… гордо, так скажем. Понимала, наверняка, не всё, но виду не показывала. Да и в этом своем новом костюмчике выглядела для мужской части населения совершенно убойно. Даже не скажу, как ей лучше – в одной футболке или в трофейном камуфляже. А у меня, глядя на бросаемые на неё взгляды, начали просыпаться частнособственнические инстинкты. Так что хрен вам, Андрей Владимирович, а не холостяцкая жизнь. В перспективе. Да и вообще… А может, и стоило хотя бы ради этого сюда попасть?
Берлин как-то не запомнился. С реки – уютного вида невысокий средневековый замок и несколько домов рядом, вне его стен. А дальше – гонка.
– Лодку взяли, потащили…
– Да не надо тащить, вот колесики…
– Тогда быстро везём… Вам что с собой надо забирать?.. В мешок кинь, грузи в Шнюшу… Да не боись, никуда ничего не денется, Эрих присмотрит. На заднее садитесь… Пулемёт подвинь, удобнее будет… Умеешь пользоваться, если что? Люк вверху… Карабин с собой…
– Дай посмотреть… А ничё так… А пистолет у девушки как называется?... У синьорины?... Пускай у синьорины, называется как, не видел такого… Ты чё, гонишь? «Хускварна» – это пила… Ладно, Гриша разберётся… Кастет, топчи газ, тормоза придумали трусы.