Они были двумя одинокими людьми, нашедшими друг друга в этом темном, хаотичном мире. Почему бы им не искать утешения друг в друге? Почему бы не поддаться взаимному влечению? Было слишком поздно не связываться с ним, и Адалин не видела смысла отказывать себе.
Она шмыгнула носом, вытерла глаза тыльной стороной ладони и включила фонарик, прежде чем отошла от двери Меррика. Она заставила себя спуститься в коридор.
Я больше не буду сдерживаться.
Адалин не знала, сколько времени ей осталось, но она собиралась прожить это. Она проживет это с Дэнни, с Мерриком и обретет любое счастье, какое только сможет обрести. Она будет жить всем сердцем до конца.
Она полюбит.
Когда она вернулась в свою комнату, Дэнни сидел на кровати и совершенно не спал.
— Ты видела его? — спросил он.
Адалин закрыла дверь и подошла к нему.
— Да, видела.
— И? С ним все в порядке? С тобой все в порядке? Что случилось, что он сказал?
Она выключила фонарик, поставила его на тумбочку и села рядом с Дэнни.
— С ним все в порядке. Я не видела крови, но он, вероятно, уже привел себя в порядок. Я тоже в порядке. Мы… поговорили.
— Ну же, Адди, ты должна рассказать мне больше!
Она повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Дэнни.
— Ты понимаешь, что Меррик не причинит нам вреда, верно? Ты доверяешь ему?
В его глазах, мерцавших мягким отраженным светом свечи, читался конфликт. Он открыл рот, поколебался и спросил:
— Ты ему доверяешь?
— Да.
Она потянулась и взяла его за руку.
— И ты знаешь, чего я хочу больше всего, так это чтобы ты был в безопасности, не так ли?
Он кивнул, нахмурившись.
— Я доверяю Меррику, Дэнни. Я доверяю ему защищать тебя, учить тебя, помогать тебе расти.
Она сжала руку Дэнни.
— Он не человек, но он не причинит тебе вреда. Не причинит вреда нам. Ты понимаешь, Дэнни?
Глаза ее брата на мгновение вспыхнули, но он снова кивнул.
— Если ты ему доверяешь, то и я тоже, — он улыбнулся. — В любом случае, он мне нравится. Он может быть строгим, но на самом деле он довольно крутой парень. И он помог тебе.
Адалин улыбнулась в ответ.
— Да, это так.
На некоторое время.
— А что я сказала насчет ругани? — спросила она, приподняв бровь.
Дэнни драматично вздохнул.
— Не понимаю, почему это имеет значение.
Если бы их родители были живы, Дэнни давно бы сидел под домашним арестом — их мама была доброй и заботливой, но не стала бы терпеть мат даже под предлогом конца света. Адалин уже собиралась напомнить ему об этом… но что это изменит? Мамы и папы больше нет, мир стал другим, а Дэнни взрослел куда быстрее, чем следовало.
— Может, и нет, — ответила она.
— Значит ли это, что я могу ругаться? — с надеждой спросил он.
Адалин ухмыльнулась.
— Я подумаю об этом.
— Ой, да ладно тебе.
Она рассмеялась — возможно, громче, чем следовало, но это было приятно, — и, вдохнув позже, вспомнила, что от нее все еще пахнет рвотой. Она съежилась.
И Меррик стоял прямо передо мной, касался меня…
Это смущало, но означало, что он видел ее в самом жалком виде — насколько это возможно без смерти, — и все равно хотел ее. Болезнь, кажется, лишь сильнее подстегивала его.
— Я быстренько приму ванну, ладно? — сказала Адалин. — Нам бы поспать, пока еще темно.
— Хорошо. Адди?
— Хммм?
Он провел руками по одеялу.
— Можно мне сегодня переночевать здесь, с тобой?
Адалин улыбнулась и наклонилась к брату, обнимая его.
— Да. Можно.
Он крепко обнял ее в ответ.
— Спасибо, — он шмыгнул носом. — Адди?
— Что?
— Ты правда воняешь.
Адалин отстранилась от Дэнни и рассмеялась, толкая его на кровать.
— Спи уже. Я скоро вернусь.
Дэнни засмеялся и забрался под одеяло.
— Люблю тебя, сестренка.
— Я тоже люблю тебя, Дэнни.
Глава Девятая
В то утро Адалин проснулась одна. Она бродила по дому, звала Дэнни и Меррика, но ответа не получила. Дом был пустой. Догадавшись, что они ушли в сад, чтобы продолжить вчерашнюю работу, она наскоро позавтракала, натянула заляпанные грязью резиновые сапоги и направилась на улицу, чтобы присоединиться к ним.
Ее догадка подтвердилась: Меррик и Дэнни ухаживали за посевами под уже жарким утренним солнцем.
И как только они увидели ее, то настояли, чтобы она вернулась в дом.
Никакие споры не могли поколебать их решимость. Они были непреклонны: Адалин не должна переутомляться так скоро после приступа. Дэнни был на грани слез — настоящий притворщик! — а Меррик и вовсе пригрозил привязать ее к кровати.
Угроза Меррика, возможно, звучала бы не так уж плохо, если бы она знала, что он остался бы с ней в той постели. Но выражение его лица и тон сказали ей, что он не имел в виду никаких чувственных намеков и не побоялся бы выполнить угрозу. Он бы отнес ее в спальню, привязал к кровати и вернулся к работе, даже не задумавшись.
Справедливо разозлившись на них, Адалин развернулась и помчалась обратно к дому. Она поднялась по ступенькам на заднее крыльцо, скинула ботинки — испытывая мелочное удовлетворение от их тяжелых ударов о стену, — и прошла на кухню через заднюю дверь, захлопнув ту за собой.
Оказавшись внутри, она скрестила руки на груди и закипела от ярости.
Предполагается, что я живу полной жизнью прямо сейчас. Не… не… чтобы с тобой обращались как с инвалидом.
Они просто беспокоятся обо мне.
Эта мысль немного смягчила ее гнев. Что, если вчерашняя работа в саду спровоцировала приступ? Может, просто пришло время — она и так чувствовала, что задержалась с обострением после недели хорошего самочувствия. Если Меррик использовал магию, чтобы подавить ее симптомы, возможно, она просто… перестала действовать.
Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Это все еще мой выбор. Я не хочу их беспокоить, но они должны уважать это.
Адалин открыла глаза и уставилась в потолок.
— Придется найти себе другое занятие, — пробормотала она и оглядела кухню. — Например, вычистить этот и без того безупречный дом.
Она вымыла несколько грязных тарелок в раковине и вытерла непыльные столешницы, прежде чем остановиться. Это было бессмысленно и скучно. Ее бы не удивило, если бы Меррик использовал магию, чтобы поддерживать дом в чистоте.
Можно снова выйти туда и просто сказать, что я помогаю, и точка.
Она могла бы так поступить, но Меррик явно не шутил с угрозой. Все закончилось бы лишь тем, что ей стало бы еще скучнее, беспокойнее и злее.
От нечего делать Адалин долго принимала горячую ванну и, пока отмокала, читала свою любимую романтическую книгу, которая, кстати, оказалась единственной у нее в настоящее время.
Тепло и пар успокаивали ее, а чтение давало иллюзию побега от раздражения, болезни и этого сломанного мира — но не от желания. Она не смогла удержаться от мыслей о Меррике, когда дошла до первой откровенной сцены. Вскоре все ее внимание захватили воспоминания: его руки на ее коже, прикосновение губ, мужской запах.
Книга быстро утратила свою привлекательность. Адалин бросила ее на пол рядом со своей сумкой, закрыла глаза и опустила руку между ног.
Оргазм наступил быстро, но оставил после себя лишь неудовлетворенность, пустоту и еще более гнетущее одиночество.
После ванны Адалин оделась, расчесала волосы и оставила их свободно ниспадать на плечи. Она сунула книгу в сумку, отнесла ее в свою комнату, а затем снова побродила по дому. На этот раз она внимательно изучала комнаты и предметы в них — передвигала картины, дергала светильники, проверяя, нет ли потайных отделений или секретных ходов. А почему бы и нет? Этот дом был большим и старым — наверняка в нем скрывалось столько же тайн, сколько и у его хозяина, разве нет?