Молодой священник замолчал и пристально посмотрел на Куртиса.
— Я вот болтаю без остановки, а тебя явно что-то беспокоит. Друг мой, скажи, что с тобой? Могу я помочь? — Он широко улыбнулся. — Если хочешь, можешь исповедаться мне, теперь я могу выслушать твои грехи от имени бога и дать тебе совет.
— Я точно пришёл сюда не для того, чтобы исповедоваться, — ответил Бликс более резко, чем намеревался, но Герлон, похоже, сразу же простил его резкий тон, всё же лицо последнего потемнело… что, однако, не было вызвано необдуманными словами.
— У тебя ужасный шрам, Куртис, — озабоченно заметил молодой священник. — Наверное, было очень больно, и хорошо, что уже всё зажило. А твои глаза… ты повидал многое из того, что не хотел видеть, верно?
«Да», — подумал Бликс. «Слишком много.» Ему пришло в голову кое-что еще… Они с Герлоном стали такими хорошими друзьями, поскольку разделяли один день рождения, они родились в один день… Через девять недель им обоим стукнет по двадцать пять… если он, Бликс, доживет до того дня! Но на лице Герлона тоже были следы жизни, он тоже не остался молодым… только Бликс чувствовал себя намного старше.
«У Герлона было одно преимущество», — вспомнил Бликс, — «с ним можно было назвать вещи своими именами.»
— Мне не нравится, когда мне об этом напоминают, — сказал он теперь. — Я здесь не для того, чтобы исповедоваться или найти тебя… хотя рад тебя видеть!
Это было не что иное, как правда. А в том, что священник был одним из немногих хороших людей, которых знал Бликс, он вряд ли мог винить его.
— Я и не ждал, что ты здесь ради меня, — отозвался Герлон. Он посмотрел поверх плеча Бликса и покачал головой. — Спроси кого-нибудь другого, майор Меча служит Сольтару другим способом. — Бликс повернулся и увидел, как послушник уходит с жертвенной чашей. — Я не забыл, как ты относишься к храмовым подношениям, — спокойно пояснил Герлон, слегка отодвигая Бликса в сторону. — Но и для тебя у богов найдётся задние. Я знаю, что ты внесёшь свою лепту. — Он пристально посмотрел на майора Меча. — Если ты не хотел жертвовать, исповедоваться или молиться, тогда зачем ты здесь?
— Я не говорил, что не хочу молиться. Только не за себя, а за одного моего знакомого, который пребывает сейчас у Сольтара, — пояснил Бликс. — За одного, такого же, как и я, солдата… генерала Копья фон Тургау. Он был убит два дня назад. Я знаю, что он служил Сольтару, так что его тело, вероятно, находится здесь, я хочу отдать ему дань уважения.
— О, — удивился Герлон, быстро оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто, кроме Бликса, его не слышит. — Ты знаешь генерала Копья?
— Мы встречались. Я ценил его… — Бликс слегка ухмыльнулся. — Он был одним из тех людей, кто был достаточно прямолинейным, чтобы говорить правду, даже если человек не хотел её слышать.
— Говорить правду уместно всегда, — согласился брат Герлон.
Бликс весело покачал головой.
— Следовало ожидать, что ты так скажешь, — рассмеялся он. — Итак, ты можешь проводить меня к нему?
— Да, непременно, — согласился Герлон. — Но есть две небольшие проблемы. — Он снова огляделся, а затем доверительно наклонился к Бликсу. — Во-первых, его убийство держат в тайне, во-вторых, он не умер.
Бликс моргнул.
— Его убили, но он не умер?
— Да, — ответил Герлон со страданием в голосе. — Это сложно… и даже нас, священников, ставит в затруднительное положение… Считать ли то, что он не может умереть, святотатством или чудом? А ты откуда знаешь об этом?
— От штаб-майора Хелис, адъютанта генерала. Что значит, он не может умереть?
Герлон тихо вздохнул.
— Пойдем со мной, я отведу тебя к нему… тогда увидишь своими глазами. Но держи всё, что увидишь или узнаешь, в секрете. Брат Джон, первосвященник нашей веры, постановил, что мы должны хранить молчание… но ты ведь уже знаешь, верно? — Он протянул руку Бликсу. — Если ты отдашь мне свой меч, я проведу тебя к нему.
Пока Герлон вёл его через главный зал храма, Бликс смотрел на одетую в мантию статую бога, у которого, как и у Сов, капюшон был натянут на лицо до самого носа, так что видны были только подбородок и рот. Тем не менее, ему казалось, что бог следит за ним взглядом. Наверное, подумал Бликс, все верующие чувствуют себя так… и на краткий миг он задумался о том, что, возможно, стоит помолиться… В конце концов, он был почти уверен, что вскоре сам предстанет перед богом.
Но что ему сказать, о чем попросить? Пощади меня? Он забирал маленьких детей и невинных, с чего ему щадить солдата, чьим ремеслом было само убийство? Пусть всё идёт своим чередом, — с горечью подумал Бликс, не стоит беспокоиться заранее. Бросив последний взгляд на статую, Бликс последовал за своим другом священником через едва заметную дверь, которая вела в небольшую, богато украшенную комнату, справа от главного зала.
Комната была роскошно украшена фресками, лента цветов из чеканного золота проходила прямо под тёмным потолком, который художник оформил как ночь: бархатное полотно, на котором то тут, то там сверкали звезды. Стены были украшены сценами из книги Сольтара, а на торцевой стене находился полурельеф бога: слева над его плечами висело солнце, а справа — две луны. Знакомый мотив, только теперь Бликс впервые увидел, что бог опирается на меч, острие которого пронзает у его ног чудовище, покрытое чешуей чёрного цвета, с жуткими щупальцами, глазами и ужасающе уродливыми ртами.
Совы на древних рисунках изображались обычно подобно Сольтару, только у Сов, которых он встретил сегодня, капюшоны были откинуты. Встретить изображение Сольтара в его собственном храме было совсем неудивительно, но справа от него стояла светловолосая женщина с голубыми глазами и прямым вздернутым подбородком, которая, казалось, пристально разглядывала его. Она была облачена в сияющие серебром, легкие конные доспехи, с мечом на боку и коротким конным копьем в левой руке.
Слева от Сольтара стоял воин в тяжелых латах, его руки в бронированных перчатках лежали на рукоятке тяжелого двуручного молота. У него был квадратный подбородок, сломанный нос и кустистые брови, под которыми серые глаза одарили Бликса тяжелым, испытующим взглядом.
Нет, не его, а того, кто лежал здесь на каменном одре, это ему предстояло встретиться с испытующим взглядом богов.
Так было написано в книге богов: Сольтар, Астарта и Борон будут судить человека после жизни. Однако его поразило изображение Астарты. Богиня олицетворяла мудрость и любовь — деликатные искусства… Раз в год люди поклонялись ей в храме особым способом, прежде всего отдавая дань её женскому аспекту. Кроме этого одного дня, в остальное время её статуя была облачена в полупрозрачное одеяние, выгодно демонстрирующее её прелести.
Во всяком случае, Бликсу не удалось вспомнить, чтобы он когда-нибудь видел Астарту, изображённой в доспехах.
Он подошёл ближе.
Во всех известных ему до сих пор храмах, статуи богов находились на островках, окруженных рвами, которые были заполнены освященной водой. Лестница с четырьмя ступенями вела к островку, но не касалась его. И только первосвященникам веры разрешалось взойти на эту четвертую и последнюю ступень и предстать лицом к лицу перед богом. Если человек не был священником, он редко приближался к богам ближе, чем на семь шагов, и даже тогда он уже подходил ближе, чем было позволено.
Хотя позы богов в разных храмах были совершенно разными, однако сами боги всегда изображались одинаково. Поскольку скульпторы создавали статуи в своеобразном священном трансе и без модели. Этот факт часто приводился как доказательство существования богов.
Однако здесь Бликс был так близко к изображению троицы, что мог бы дотронуться до них рукой и видел детали, которые раньше от него ускользали. У Сольтара, кроме узкого рта и энергичного подбородка, лица видно не было, но он заметил небольшой тонкий шрам на подбородке. Красота Астарты была несравненной, хотя она исходила не от совершенства, которое так часто можно увидеть, например, у эльфов. Её лицо было живым, с морщинками от смеха, тонко очерченным ртом, ямочками на щеках и тонкими морщинками, которые показывали сущность человека.