— Пока дело ещё до этого не дошло, — успокоил Бликс. — Возможно, это тупик, и ещё не факт, что эта старая ведьма действительно существует. Если она та, о ком говорится в балладе, то ей должно быть сотни лет.
— Что вполне возможно, если использовать тёмные силы, — хрипло сказал Герлон. — Мой долг — осудить её перед Сольтаром и настоять на том, чтобы она была убита.
Бликс посмотрел на своего старого друга с некоторым удивлением. Раньше он не был таким воинственным.
— Если она наносит вред только животным, тогда это не так уж и ужасно, — шёпотом произнёс майор. Анлинн обладала острым слухом, да и от Зокоры трудно было что-то утаить, но другие не должны услышать. — До сих пор я не видел, чтобы ты отказывался от жареного кролика, в чём же разница?
— Боги распорядились так, что мы можем есть животных. Но она не получила дар магии, она крадёт его. Колдовство — это кража. У всего сущего, и оно развращает душу! Ты не найдешь ни одной, которая не служила бы Безымянному. Разве ты не слышал? Она заманивает странников в свою ловушку и пожирает их!
— Янош не упоминал об этом.
— Упоминал. Только не так явно. В балладе говорится, что странник смог спастись от неё только благодаря пари!
— Пусть будет так, — сурово сказал Бликс. — Она всё равно меньшее зло, чем передача целого города врагу!
Герлон посмотрел на своего старого друга почти испуганно.
— Боги указывают нам путь, по которому мы должны идти. Если мы отклонимся от него, будут последствия!
— Ну хорошо, — раздражённо промолвил Бликс. Возможно, это было связано с тем, что он не выспался. — Чего ты хочешь? Увидеть ведьму мертвой? И что потом? Может быть, это единственный способ найти храм, и мы потеряем столицу, а вместе с ней и Южнестранье? Ты этого хочешь? Или нам принести в жертву Лассандаар только чтобы она умерла? — У него возникло желание схватить друга за шиворот и встряхнуть его. — Королева владеет освящённым Бороном мечом! Неужели ты думаешь, что она не сможет принять верное решение?
— Да она уже приняла решение! Иначе мы не направлялись бы к этой старой карге! Она готова заключить сделку с Безымянным, а это может закончиться весьма скверно!
— Герлон, — настойчиво сказал Бликс. — Что с тобой? Разве ты не тот, кто легко почти всё прощаешь? У кого всегда наготове доброе слово и кто проповедует милосердие?
— Мой бог воинственен к тем, кто действует против него, — холодно ответил Герлон. — Как его священник, я обязан следовать его воле.
— Ради богов, Герлон! — выругался Бликс. — Неужели ты в самом деле думаешь, что он захочет увидеть смерть многих людей, вместо того чтобы позволить жить одному? Есть же ещё меньшее из двух зол. Ты должен быть в состоянии увидеть это! Боги, мы ещё даже не доехали до ведьмы, а ты уже хочешь видеть её мёртвой? — бушевал он. — Подожди и посмотри, что мы найдем. Потом будешь решать, но не зацикливайся уже сейчас!
— Ты не понимаешь, — отозвался Герлон, останавливаясь. — Иди вперёд, — холодно сказал он, когда майор Меча вопросительно посмотрел на него. — У меня больше нет желания спорить с тобой о моих обязанностях.
Бликс на мгновение замешкался, затем мрачно кивнул и повёл свою лошадь дальше. С него действительно было достаточно. «Боги», — сердито подумал он. «Он солдат, почему должен беспокоиться ещё и о таких вещах!»
Анлинн оглянулась на него, и он поспешил за ней. Должно быть, она всё слышала, но ничего ему не сказала. Он снова увидел неподалёку оленя, но на этот раз его вид не обрадовал его. Сейчас чудеса этого леса ускользали от него. «Что за упрямец», — возмущенно подумал он. «Как будто у нас мало других забот!»
То, что это действительно было так, стало очевидно, когда они достигли опушки леса. Там их ждал старый охотник, которому Янош поручил этой ночью присматривать за дорогой. Хотя капитан тоже верил, что лес защитит их, но хотел быть уверенным.
Ночь прошла спокойно, но утром охотник услышал ржание лошади и пошёл на звук. То, что он обнаружил, так потрясло его, что даже сейчас он едва мог вымолвить слово. От него они смогли узнать лишь то, что недалеко отсюда, по дороге на северо-восток, находилось что-то, что наполнило его глубоким ужасом, которого он никогда раньше не испытывал. Не успел старик рассказать это, как поспешил прочь и сбежал назад в лагерь так быстро, как только мог.
Янош обменялся взглядом с Лиандрой, которая почти незаметно кивнула.
— Хорошо, — покорно сказал он. — Давайте посмотрим, что так напугало старика. — Он посмотрел вдоль пустынной дороги, затем назад, в сторону Лассандаара. — Это недалеко и совсем небольшой крюк. Если повезёт, мы не встретим вражеских патрулей. Все они — ленивые собаки, и для них ещё слишком рано!
Однако в этом он ошибся, хотя всё было совсем не так, как можно было бы подумать. Поскольку менее чем в четырёхстах шагах вверх по дороге они обнаружили патруль. Или то, что от него осталось.
По правую сторону от дороги выросло дерево с чёрной маслянистой корой и корнями, которые пробивали землю, словно щупальцы. Там, где они уходили под землю, она была отмечена тёмными линиями, здоровая зелень леса отступила от них. Хуже было смотреть на ствол и ветви, которые извивались и раскачивались, сросшись вместе с телами несчастных. Трудно было разобрать, где начиналась чёрная кора и заканчивалась плоть: тут дребезжали листья с острыми краями, там чёрная кровь пульсировала и капала на землю, уничтожая живую зелень.
Один из солдат Талака пострадал больше всех: хотя из его груди росла ветка, а руки стали сучьями, один глаз шевелился, а из затвердевшего деревянного рта доносились булькающие звуки. Одна нога, почти не тронутая проклятьем, всё ещё дергалась, в то время как другая была вплетена в ствол телесного дерева.
Лошади испуганно шарахнулись и не хотели приближаться. Невзрачный человек молча взял поводья, а остальные сошли с коней и неохотно подошли ближе.
Особенно Герлон не мог поверить тому, что видели его глаза. Увидев это зрелище, он заплакал, а его губы беззвучно зашевелились в молитве. Затем, когда сросшийся с деревом мужчина снова забулькал, это было слишком для молодого священника, он закатил глаза, с его губ сорвался вздох и он начал падать. Бликс быстро подхватил своего старого друга.
Лиандра тоже не смогла вынести это зрелище, она отвернулась, и её вырвало на опушке леса. Даже Бликс, который до сих пор думал, что видел уже всё, боролся с тошнотой. Зиглинда протянула королеве бурдюк с водой, чтобы та могла прополоскать рот. И, в конце концов, не смотря на всё это, именно она, королева, заговорила первая.
— Боги, — прошептала она, дрожащими пальцами доставая меч. — Что это за проклятье?
Янош только покачал головой, казалось, он тоже потерял дар речи.
— Вон там, — выдавила лисица, указывая кончиком меча на край леса, где были следы. Среди пышной зелени, характерной для этого леса, тропинка из засохших растений вела вглубь, а дальше стояло дерево, потрескавшееся, тощее и иссохшее, словно оно десятилетиями бедствовало в пустыне, на его ветвях не было листьев, они устилали землю вокруг, коричневые и засохшие. — Посмотри сюда, — сказала она Бликсу, снова указывая на этот нечестивый след. — Что ты видишь?
— Засохшую траву? — с трудом ответил Бликс, потому что содержимое желудка всё ещё поднималось вверх.
— А чего не видишь?
Он лишь бестолково посмотрел на неё. Думать было сложно, хоть он и отвёл взгляд от этого тёмного дерева, оно всё ещё стояло перед глазами.
— Трава мёртвая, засохшая, — объяснила она, — но она не cломана и не потоптана. Кто бы её не испортил, он сделал это не прикасаясь к ней. А эти отпечатки… — Она поставила свою стройную стопу рядом со следом, стараясь не касаться его. Даже в кожаном сапоге её стопа была едва ли больше отпечатка. Затем они оба посмотрели на Зокору, которая стояла в стороне и с безучастным лицом смотрела на дерево. Кроме Анлинн, только у неё были такие маленькие ступни.
Тем временем Лиандра подошла ближе к дереву и теперь держала Каменное Сердце обоими руками.