— Из-за того, что мы спим в одной палатке? — с ухмылкой спросила Гренски. Она даже не стала дожидаться ответа священника, а указала своей чашкой на тёмную фигуру, стоящую неподалеку от палатки. — Рядом всегда есть, по крайней мере, один охранник, но обычно два. И их обязанность состоит в том, чтобы не упустить ни одну деталь… Поверьте мне, брат Герлон, скрыть любовную связь было бы невозможно. — Она бросила быстрый взгляд в сторону майора. — Даже если бы мы были в этом заинтересованы. Нет, есть много другого, о чём можно посплетничать.
«Это была только половина правды», — подумал Бликс. На самом деле, нельзя было исключить того, что иногда в роте случались интрижки. Но на это было принято смотреть сквозь пальцы, если интрижка не угрожала безопасности и дисциплине отряда.
Он допил свою чашку и уже собирался вернуться в палатку, когда из темноты вышел солдат и отдал честь Гренски и ему. Из-за дождя доспехи мужчины блестели и отражали свет фонарей у входа. Лицо мужчины, не скрытое тенью шлема, выражало мрачную решимость.
— Сэры! — перекричал бурю мужчина. — Сержант Меча Аврон сообщает об обнаружении мёртвого товарища на юго-западной сторожевой позиции, сэр! — Гренски и Бликс обменялись взглядами и обнажили мечи. — Отведите нас туда! — приказала Гренски. И, когда тот повернулся, чтобы уйти, спросила: — Почему вы не подняли тревогу, солдат?
— Сэра Зокора запретила, сэр, — ответил солдат. — Она сказала, что вы поймете, когда увидите труп!
Даже за стеклами фонаря свеча дико мерцала, едва давая достаточно света, чтобы хоть что-то разглядеть. Только один солдат из патруля стоял рядом с мёртвым телом, зато сэра Зокора прислонилась к дереву, словно ни буря, ни мертвец ни имели к ней никакого отношения.
— Я приказал капралу Берингу усилить патруль двумя людьми и продолжить патрулировать! — перекричал сержант Аврон ветер.
— Кто этот человек? — спросил Бликс.
— Новобранец Меча Балтер, сэр, — объяснил Аврон, в то время как Гренски опустилась на колени рядом с телом.
Бликс кивнул и посмотрел на труп. Балтер лежал на животе, меч валялся в грязи рядом с его раскрытой ладонью, и, кроме его доспехов, по которым стучали капли дождя, почти ничего не было видно. Бликс попытался вспомнить этого человека, но пока не мог воспроизвести в памяти лицо, которое можно было бы соотнести с именем.
— Один из новеньких, — продолжила Гренски. Ей не составило труда перекрыть своим голосом бурю. — Я отдала приказ, чтобы их задействовали только в паре с ветеранами. — Она выругалась, когда несомая ветром ветка, толщиной с руку, ударилась и отскочила от её наплечника.
По крайней мере, доспехи защищали от подобных вещей.
— Да, сержант, — кивнул Аврон. — Балтер был в патруле вместе с Хазином.
— А где капрал Хазин?
— Мы не знаем, — расстроено объяснил сержант. — Я приказал искать его в лагере, но мы до сих пор не нашли.
— Его нет в лагере, — прокомментировала сэра Зокора. Хотя она и не повысила голос, её хорошо было слышно. «Надо бы спросить, как она это делает», — рассеянно подумал Бликс. Было бы полезно, если бы можно было научиться такому навыку.
— А вы откуда знаете? — спросил майор Меча, пока дождь хлестал по его шлему так громко, что он почти не расслышал собственных слов.
— Переверни тело, майор, и получишь ответы на свои вопросы.
Гренски вопросительно посмотрела на Бликса, и он кивнул. Благодаря решительному рывку и помощи двух патрульных, ей удалось перевернуть тело закованного в доспехи новобранца на спину. Дождь тут же смыл с доспехов мёртвого грязь и листья.
С проклятиями на устах, Гренски отпрыгнула назад, затем взяла фонарь Аврона и поднесла ближе к открытому забралу мертвеца. На них смотрела ввалившееся гримаса — лицо человека, древнего старика, мёртвого уже несколько недель.
— Сколько лет было рекруту Меча Балтеру? — спросил Бликс осипшим голосом.
— Двадцать три, сэр, — ответил Аврон. Он дважды начинал, чтобы перекричать бурю, и хотя ему пришлось кричать громко, Бликс услышал дрожь в голосе мужчины.
— Боги! — выругалась Гренски. Ветер поглощал звуки, но Бликс видел, как шевелились её губы, и она изобразила знак Троицы над своим нагрудником.
— Это… это…, - начал Бликс, но Зокора не стала ждать, пока он закончит свою мысль.
— Да, — подтвердила она, отрываясь от дерева, к которому прислонилась. — Это работа наездника душ. А поскольку у этого Хазина мало причин для бегства, из этого следует, что он вовсе не Хазин. Думаю, вы сможете найти тело разыскиваемого капрала где-то поблизости. Тёмная эльфийка посмотрела на труп, затем на остальных. — Вы увидите, что он мёртв уже некоторое время… Я подозреваю, уже с наступления сумерек. Вы ещё и облегчили задачу наезднику душ, ему достаточно было надеть доспехи, чтобы никто не заметил, что он не тот, за кого себя выдает! На вашем месте я бы сделала две вещи: во-первых, выяснила, чем занимался этот пропавший капрал с заката… а во-вторых, приказала, чтобы люди разговаривали друг с другом только с открытыми забралом.
— А что насчёт некроманта? — сердито спросил Аврон. — Неужели мы отпустим его безнаказанным?
— Он уже ушёл безнаказанный, верно? — спросила Зокора рассудительным тоном. Но затем улыбнулась так, что у Бликса под доспехами пробежала дрожь по позвоночнику. — Он ушёл ещё не слишком далеко, с тех пор прошло едва ли больше двух отрезков свечи, и он оставил след, по которому может идти любой ребёнок. Я пойду за ним.
Когда Зокора уже собиралась отвернуться, Гренски жестом остановила её.
— Если найдёте его, не могли бы привести к нам в таком состоянии, чтобы мы могли допросить?
Тёмная эльфийка выглядела удивлённой. Затем кивнула.
— Я подумаю об этом.
Бликсу показалось, что она сделала всего лишь шаг в сторону, но этого было достаточно, чтобы она исчезла во тьме.
— След, по которому может идти любой ребенок, — проворчал сержант Меча Аврон, глядя на мокрую землю, которую дождь всё больше превращал в грязь. — Я, хоть убей, не могу разглядеть ни единого следа!
— Вероятно, она имела в виду детей своего вида, — предположила Гренски. — Отнесите тело к брату Герлону, затем возьмите пять человек и обыщите окрестности в поисках Хазина; если сэра права, мы не хотим оставлять нашего товарища мокнуть под дождём.
Бликс при свете масляной лампы наблюдал, как образовывается капля на нижней стороне крыши палатки, увеличиваясь в размерах, пока она, наконец, не отделилась и не упала в кубок, стоявший на его походном столе. Если поначалу он надеялся, что дождь ослабнет, то теперь понял, как ошибся. Скорее он стал ещё сильнее.
Между тем в палатке была не только эта одна протечка, капало почти везде, но по сравнению с массой воды, всё ещё заливавшей полотно, она была сухой.
Он вздохнул, обмакнул перо в чернильницу и написал последний абзац в служебной книге, прежде чем посыпать песком, закрыть и положить в искусно сделанную шкатулку из черного дерева, где она была в безопасности от воды. Как раз в тот момент, когда он закрывал шкатулку, кто-то отодвинул мокрый брезент на входе в палатку и вошел, капая водой. Это была Гренски.
— Ну что? — спросил Бликс, убирая свои письменные принадлежности. — Мы смогли выяснить, чем занимался фальшивый Хазин?
Гренски сняла шлем и откинула назад кольчужный капюшон, прежде чем провести обеими руками по своим коротким седым волосам, а затем покачала головой.
— Судя по всему, он лишь заботился о лошадях, впрягающихся в повозки с припасами, как и было приказано. Если он действительно был не Хазином, никто этого не заметил. А когда Аврон назначил его в караул, он сразу же подчинился. Это был последний раз, когда его видели.
— Никто не заметил ничего подозрительного? — недоверчиво спросил Бликс.
— Нет. Ничего. — Гренски отцепила меч, тяжело опустилась на один из прочных складных стульев и потянулась за бутылкой, которая стояла на небольшой полке. Кубок она достала из своего мешка, налив в него.