Уилмингтонская Стая, ха! О, Джиму это точно понравится. С этим нужно быть осторожнее.
У меня не было полномочий давать Килану разрешение на что-либо. Особенно здесь, в Уилмингтоне. Мы отказались от всех полномочий, когда отделились от Стаи. Строго говоря, я вообще не должен был вести этот разговор.
Однако мы были далеко от Атланты, и нам не помешала бы дополнительная сила. Кроме того, прошло много лет с тех пор, как меня волновало, что Джим подумает о чём-либо. Когда-то мы были друзьями, но это было давно. Я всегда знал, что для Джима важна только Стая. Недостаточно быть оборотнем — нужно иметь ярлык, чтобы он мог провести черту между врагом и союзником. Как только мы уехали, мы стали в лучшем случае незаметными, а в худшем — потенциальной угрозой для его власти. Он никогда бы в этом не признался, но он хотел, чтобы мы уехали. Так было проще.
Мы так долго сражались бок о бок, что я думал, будто мы одинаково смотрим на Стаю. Теперь я знал, что это не так. Что было, то прошло. Джим сделал свой выбор, я сделал свой. А Килан явно делал свой, потому что всё это время он без колебаний обращался со мной как с вожаком. Несмотря на все его «простите, пожалуйста» и притворство «простого ирландца», Килан был проницательным.
— Ты здесь в официальном качестве, Килан?
Оборотень усмехнулся.
— И не думайте, милорд. Где это написано, что человек не может навестить дорогого друга, которого не видел очень давно? Кроме того, консорт упомянула, что вы чините эту старую развалину, и сказала, что я должен увидеть её своими глазами.
Нам с консортом надо будет немного поболтать, когда она вернётся.
— Ночью? И с шестью твоими псами на привязи? Думаешь, Джим или Десандра так это воспримут?
— Разве не лучшее время? Кроме того, мы оба знаем, что я всегда был немного бунтарем в Стае.
А теперь он жонглирует словами.
— Именно из-за этого меня и отправили сюда, — продолжил Килан. — Преимущество в том, что теперь я могу неделями или даже месяцами не задумываться о том, что понравится Джиму или королеве волков.
Я знал это чувство. И мне оно очень нравилось.
Килан сверкнул зубами, и в нём промелькнул намёк на альфу.
— Ни один из нас не родился с шеей, предназначенной для того, чтобы её гнуть. Они могут изгнать нас, но не могут взять вверх над нами.
То, что мы с Кейт покинули Стаю добровольно, или то, что он на самом деле был альфой стаи здесь, в Уилмингтоне, казалось Килану неважным. Джим сильно просчитался. Я бы позаботился о том, чтобы Килан остался рядом со мной, где я мог бы присматривать за ним. Но Джим и Десандра, эти два гения, объединили усилия и отправили его сюда одного, а затем дали ему в обучение группу перспективных бойцов и потенциальных нарушителей спокойствия. Ни один из них не представлял, какое влияние Килан может оказывать на Стаю. В частности, на её бойцов, лучших из лучших в бою.
Поэтому я подыграл ему.
— Изгнаны в это беззаконное место, потому что слишком независимы?
— Именно так, милорд. Важно то, что мы сейчас здесь. Мы вместе, и всё будет хорошо.
Ха!
— В таком случае, добро пожаловать, друг Килан. Заводи свой народ внутрь. Если кто-то из вас проголодался, мой сын покажет вам, где мы храним еду. Всё, что у нас есть — ваше.
— Я знал, что вы поймёте. И если на дом хозяина нападут, пока мы пьем чай, мы будем обязаны его защитить. Кто бы мог с этим поспорить?
Я мог бы вспомнить, по крайней мере, пару человек. Но они были далеко от этого места и от того, что должно было произойти здесь сегодня вечером.
Конлан
Когда пришли плохие люди, они пришли толпой, человек пятьдесят, размахивая факелами и оружием. Дедушка назвал бы их ордой. Но они были похожи на толпу из старого фильма ужасов.
Всё началось с разведчика-оборотня. Он крадучись вышел из леса в облике воина, но был плохо собран и неуклюж. Его челюсти не сходились друг с другом, задние лапы были слишком короткими, передние — слишком длинными, а таз был наклонен не так, как нужно. Он всё ещё двигался, когда поднял голову и глубоко вдохнул. Внезапно он резко остановился.
— Один из твоих? — спросил папа у мистера Килана, который стоял рядом с нами на стене.
— Никогда его в глаза не видел. В моей команде нет крыс.
Его команда тоже была на стене и смотрела на папу большими глазами. Шесть оборотней, трое из которых пахли как волки, двое мужчин и женщина; двое были шакалами и выглядели как брат и сестра; а одна была буда, которая немного напоминала мне мою сестру. Когда мы разговаривали через огонь, и она расстраивалась из-за того, что случилось со мной, её лицо было спокойным и светлым, но глаза были жёсткими. Буда была такой же.
Слева от меня были семь оборотней и папа, а справа — четыре лучника, мистер Томас, мистер Пол, его жена и её брат.
Должно быть, так выглядит война. Мы в осаде. Как в рассказах.
Оборотень-разведчик начал дрожать всем телом.
— Кажется, он чует вас, — сказал мистер Килан папе.
Оборотень-крыса развернулся и побежал прочь. Быстро.
— Смышленый, — сказал папа.
— Если так, то он будет бежать, будто за ним гонится сам дьявол, пока не покинет Уилмингтон, — сказал мистер Килан.
Люди высыпали из лесного туннеля, который тянулся вдоль нашей дороги. Десять, пятнадцать, тридцать… пятьдесят…
Они подошли к стенам и остановились примерно в двадцати ярдах от них.
— А вот и они, — сказала жена мистера Пола, и в её голосе прозвучала злость.
Женщина на передовой начала размахивать руками. Вокруг неё начал формироваться магический узел.
— Маг, — сказал я. — Первый ряд, третий человек слева.
Папа посмотрел на нее.
Она еще немного помахала руками.
— Ей нужно время, — сказал мистер Килан. — Мы могли бы просто пристрелить её.
— Пусть они сделают первый шаг, — сказал папа. — Пока что они просто стоят у стен.
Наконец, магичка вытянула руки, словно отталкивая кого-то, и огненный шар взорвался у стены в трёх футах справа от ворот. Она промахнулась. И всё же я почувствовал жар. Она была не так сильна, но у неё была какая-то магия.
Толпа одобрительно взревела. Мужчина впереди, крупный бородатый парень, разрисованный красными кругами, закричал:
— Взорвите их к чёртовой матери!
— Полагаю, это наш сигнал, — сказал папа. Затем он повернулся и посмотрел прямо на меня. — Конлан, помни, что я сказал.
— Да, сэр. Я остаюсь на стене. Я защищаю лучников. Если мне понадобится помощь, я кричу.
Папа кивнул и отвернулся.
— Молодец, — сказал мистер Килан. — Не теряй голову, и всё будет хорошо. Мы с твоим отцом разберёмся с остальным сбродом.
Ещё один огненный шар врезался в стену, на этот раз менее чем в футе от ворот.
Папа запрыгнул на парапет. Яркий лунный свет освещал его, когда он стоял на краю, идеально балансируя. Его плечи и грудь были напряжены.
— Смотрите, — прошептал Килан своим оборотням. — Этот момент стоит запомнить.
Когда мы превращаемся, это происходит быстро. Мгновение боли, когда ты не можешь пошевелиться, будто тебя связали, а потом внезапно свобода и новая форма. Папа замедлял процесс. Он делал это так же, как поднимал тяжести. Это не было резким рывком. Это была медленная, контролируемая волна. Она начиналась с головы. Его череп расширялся. Кости текли, как свечной воск, человеческие черты превращались в огромную, пугающую львиную голову. Его шея утолщалась, плечи раздавались. Его позвоночник вытянулся, новое тело разорвало на нём рубашку. Толстые мышцы покрыли его новые руки. Из пальцев вырвались когти.
Оборотни, словно заворожённые, уставились на него горящими глазами.
Его бёдра сдвинулись. Ноги вытянулись. Серая шерсть с едва заметными тёмными полосками покрыла его тело. Светлые волосы потемнели и превратились в большую лохматую гриву. Он открыл свою огромную пасть, показав всем свои ужасные клыки, и зарычал.