— А если они сдадутся три раза?
— Они покидают программу, но могут вернуться через 6 месяцев.
Он говорил непринуждённо и тихо, ничего подозрительного, но если бы кто-то стоял рядом с нами, он не смог бы разобрать слов.
— Суметь сдаться — это испытание само по себе, — сказала я.
Если навигатор потеряет контроль над вампиром в населённом пункте, это приведет к катастрофическим последствиям. Даже если он немедленно сообщит об этом Племени, для установления контроля требуется близкое физическое присутствие. Всё равно произойдет резня.
Мой проводник кивнул.
— Нужно хотя бы раз оказаться на грани потери контроля и продемонстрировать здравый смысл, даже столкнувшись с серьёзными последствиями. Подмастерье Эдвардс не вернётся на Ферму.
Арена была прямо перед нами, её силуэт вырисовывался на фоне светящегося неба, словно зловещая цитадель.
— В конце концов, не каждый может управлять уттуку дами.
«Кровавым демоном» в переводе с древнего языка. Наполненные магией эти слова становятся могущественными, но произнесённые так, небрежно, они воскрешают отголоски королевства Шинара.
Меня охватила тревога. Я продолжала идти, стараясь дышать ровно, и снова взглянула на него. Спокойные карие глаза, умные, проницательные. Теперь я заметила сходство: смутно знакомые черты лица, линию бровей, скулы, смуглую кожу с почти золотистым оттенком и голос. Особенно голос.
«Шаррим… ты молода», — пробормотал более низкий голос из моих воспоминаний с той же размеренной интонацией. — «У тебя есть сила, но нет контроля. Подумай обо всём, чему он мог бы тебя научить. Подумай о тайнах, которые он мог бы тебе открыть».
Мой отец родился ещё до нашей истории. До нашего Сдвига был другой Сдвиг, который положил конец предыдущей магической эпохе и стал началом нашей технологической эре. Технологический Сдвиг погрузил отца в спячку, и он был не единственным, кто погрузился в сон. Он отобрал очень короткий список людей, которым доверял, и которые должны были поддержать его в новую эпоху. Одним из них был тихий мужчина лет шестидесяти. Он происходил из старинного рода. Его отец служил моему отцу, как и его отец, и его отец, и так далее. Его настоящее имя было Джушур, но мой отец называл его Акку. Сова.
Тихий, скромный, всегда притворявшийся тем, кем он не был, Джушур носил много разных имён. Он продвигался по карьерной лестнице в рядах Племени, никогда не привлекая к себе внимания, преуспевая в том, чтобы его не замечали и не принимали всерьёз. Он был тайными глазами и ушами отца. Он служил самому беспокойному из легатов Златого легиона и присматривал за Хью д’Амбреем во время его пребывания на посту военачальника. Когда где-то назревали неприятности, Джушур уже был там, на стороне, предвидя кризис и предпринимая осторожные шаги для его преодоления. У него было шестеро детей, некоторые из них родились в древности, а другие — в наше время, и все они были такими же, как он, фанатично преданными моему отцу и его роду.
Я не обращала на него внимания, хотя он трижды обращался ко мне напрямую. После того, как отец решил, что хочет снова со мной поговорить (на это у него ушло почти три года), он, наконец, рассказал мне о Джушуре однажды вечером за пивом и пончиками, когда переставлял созвездия на небе своего мира, чтобы сделать его более эстетичным.
Мужчина, который шёл рядом со мной, был похож на Джушура в молодости и говорил так же, как он. И он хотел, чтобы я знала, кто он такой.
Ну, разве это не было просто потрясающе.
Впереди были широко распахнуты ворота арены. Когда мы приблизились, команда смущённых навигаторов в зелёных комбинезонах вывела из них бурую корову. На заднице коровы виднелся большой белый отпечаток лапы. Странный способ метить коров, но ладно.
Мы прошли через ворота. Полы на древних аренах были деревянными и покрытыми слоем песка, чтобы впитывать кровь. Эта арена была каменной, без подстилки. Каждая капля крови была драгоценным ресурсом.
Двое мужчин ждали на арене, возле ворот. Позади них в ряд сидели три вампира, неподвижные, как статуи.
Первый мужчина, справа от меня, был молод, лет двадцати с небольшим, высокий и худой. Все в нем казалось немного вытянутым: темные волосы, нос, подбородок. На плече его комбинезона была одна красная полоска. К этому моменту я уже разобралась. Красный цвет означал кадровый состав, постоянных сотрудников Фермы, и чем больше у вас было красных полосок, тем выше был ваш ранг. Этот парень стоял довольно низко в иерархии.
Такой человек, как Барретт Шоу, либо знал, либо подозревал, что один из его подмастерьев замышляет что-то недоброе. У этого парня не было причин находиться на арене, если он не был просто случайным проводником.
Привет, Оникс. Наконец-то мы встретились. Я пришла поговорить о ребёнке, которого ты продал, как скот.
У другого мужчины на комбинезоне было две красных полоски на плечах. Он тоже был высоким, но в отличие от Оникса, который был худым до такой степени, что казался хрупким, этот мужчина был мускулистым, как десятиборец, подтянутым и крепким. Универсальное телосложение, одинаково быстрое, сильное и гибкое, а то, как он стоял, говорило мне, что у него хорошее равновесие. Оникса я могла бы согнуть пополам, как бумагу. Этот мужчина увернулся бы от быстрого удара и ответил бы ударом на удар.
Ему, вероятно, было около сорока, но трудно было сказать наверняка. Его тёмно-каштановые волосы были подстрижены так, чтобы их можно было уложить, хотя он и не утруждал себя этим. Седины пока не было. Вероятно, сегодня утром он начал свой день с бритья, но теперь его квадратную челюсть оттеняла щетина. Высокий лоб, выступающий нос, полные губы и тёмно-зелёные глаза под густыми бровями. Не классически красивое лицо, но мужественное. Такое лицо, которое заставило бы вас пересмотреть свою стратегию.
Зелёные глаза оценивающе смотрели на меня. У него был тревожный, прямой взгляд, как будто он смотрел на что-то внутри тебя. Барретт Шоу. Во плоти.
Я уставилась на него в ответ, стараясь выглядеть невозмутимой. Смотрите сколько хотите. Здесь не на что смотреть.
Сын Джушура стоял в стороне в парадной стойке, рядом с ним сидела его нежить.
Барретт улыбнулся. Это была приятная, дружелюбная улыбка. Совершенно искренняя.
— Добро пожаловать на Ферму.
— Спасибо.
Один из вампиров на полной скорости бросился ко мне, его глаза были красными.
Мило.
Нежить замерла в паре дюймов от моих ног. Я протянула клетку с блуждающим огоньком и кивнула Барретту.
— Ваша посылка. Клаудия Озберн передает привет.
— Она всегда присылает самые приятные вещи.
Нежить забрала у меня клетку и унесла ее.
Барретт Шоу все еще улыбался.
Я должна была вздрогнуть, когда нежить бросилась на меня. Большинство людей бы вздрогнули. Я позиционировала себя либо как наёмницу, либо как рыцаря Ордена. Наёмники нечасто избавлялись от вампиров, а рыцарь назвал бы его идиотом или занял бы оборонительную позицию. В любом случае, я должна была отреагировать.
Даже если бы я попыталась изобразить реакцию, это было бы очевидно. Моих актёрских навыков катастрофически не хватало.
Барретт молчал. Райан Келли, повелитель мёртвых из Атланты, однажды назвал его «Пасть аллигатора», и теперь я поняла почему. Эта тёплая улыбка была сиреной торнадо, возвещающей о вихре разрушения, который надвигался на меня. Всё это касалось меня, и мне нужно было отвлечь его внимание и получить доступ к Ониксу, потому что он был нашей единственной связью с Дарином. Мне нужно было объяснить, почему я не запаниковала.
— Как вам здесь? На Ферме? Римуш показывал вам окрестности по дороге сюда?
Мне в голову пришла идея. Это была ужасная идея, но это было единственное, что я могла придумать.
— Здесь всё очень организовано. Даже когорты обозначены цветами.
Несмотря на название, у Златого легиона не было когорт, как и у Племени. Только одна военная сила, привыкшая иметь дело с вампирами, использовала термин «когорта».