— Ха-ха-ха… — весёлый, звонкий и прекрасный смех раздался потусторонним шелестом из темного угла.
— Похоже, всё же нести мне под сердцем ребёнка. Эх, ладно, не в первой, — уже более меланхолично сказала дроу, потихоньку скатываясь в своё безэмоциональное состояние.
Странное внимание своего прародителя не давало покоя столь молодому демону, от чего ему было крайне странно. Впрочем, через пару минут мысли вышиб следующий раунд со Стеллой, от которого парочка уже натурально истощилась и прямо так и рухнула в кровать, пропитывая потом и выделениями шелковые простыни, а может и дорогие перины.
Сон демона был прерывистым и недолгим, что-то страшное росло в его душе, открывая всё новые и новые пласты информации, что были вложены матерью. Проснувшись чуть раньше Стеллы, Люпин понял, что его арсенал стал чуть более интересным, чем был буквально пару моментов ранее. Первый момент, что он заметил, — это полиморфация, при помощи которой он принял свой миниатюрный облик, второй момент заключался в полной невидимости, что по ощущениям можно сотворить раз в шесть часов на что-то около 666 секунд. Проведя эксперименты с первой способностью, он понял, что у неё есть серьёзные ограничения: во-первых, член и глаза изменению не поддавались, во-вторых, чем сильнее изменение от исходного, тем недолговечнее оно держалось, от пары десятков часов минимума до пары суток максимума по ощущениям. Облик недоразвитого инкуба он, в принципе, хоть всю вечность держать сможет, а вот в грубую гору мышц превратиться можно только на часик или два.
— Ладно, сделал дело, теперь нужно по тапкам, а то реально маман этих дочурок меня отлупит какой-нибудь злой магией, а у дроу фантазия очень уж богатая, а до извращённости им недалеко и до меня.
///Во время куралесов Стеллы и Люпина///
Маэвис, что была казначеем семейства из-за преждевременной кончины её отца и недюжего таланта в бюрократии, принесла отчёт о тратах главе рода в полутёмную залу, тьма в которой была буквально живой и не могла вредить только матриарху и дочерям.
Положив документы на стол, ведьмочка, потупив взор в пол, начала ожидать приказаний уйти, но что-то пошло не так.
— Во-первых, ты опоздала на два часа от обычного времени сдачи отчётов.
— Простите, мать, я не могла найти часть документации.
— Во-вторых, почему от тебя пахнет кровью?
— Ик…
— Отвечай, — с нажимом, но без агрессии сказала Консетис.
— Я эм… Поранилась… — выпалила Маэвис на одном дыхании, заливаясь краской.
— Хм… И видимо глубоко…
— Я… Я не…
— Ух… Ладно, не городи бессмысленных оправданий, тебя соблазнил инкуб, верно?
— Д-да… — дроу начала обретать розоватые оттенки на чёрной коже от смущения.
— Подойди.
Маэвис, в ожидании как минимум удара змеевым хлыстом, что нагло прикидывался посохом, подошла к матриарху по правую руку.
— Рассказывай.
— Ну… Я зашла в комнату, занести одежду и еду тем двоим по вашему указанию. По какой-то причине инкуб был уже во взрослой форме, он схватил меня, посадил на колени и начал шептать пошлости. Я… Я не знаю, почему согласилась, но…
— Но тебе понравилось.
— Плохо, что он смеет распускать руки на мою дочь и буквально её ранить, но если тебя не травмировали и ты пока ничего никому не рассказывала, то постарайся использовать эту промашку нам на пользу.
— Мать… Я поняла… Что вы это специально…
— Специально что? Подложила тебя под инкуба? Хм… Дочь, ты живёшь уже 78 лет, а так и не поняла, что принадлежность к нашему роду даёт не только связь с тёмными планами, но и практически абсолютный иммунитет перед ментальными атаками. Так что, если ты решила не сопротивляться, это не какие-то тёмные силы инкуба, это вполне естественное обаяние и твоя полная неопытность перед ним. Впрочем, в этом есть плюс, наш род скорее нейтрален и не допускает смертоубийства своих же членов ради возвышения, от чего мы далеки от матери пауков, но мы сильны прочной связью с иными планами силы, и приоритеты членов семьи всегда стояли над всем остальным. Посему, если тебе всё понравилось в твой первый раз, то это крайне хорошо, просто не стоит забывать, что этим можно крайне хорошо воспользоваться.
— Мать… Ам… А кем был ваш первый? — уже реально розовая дроу задала вопрос, что грыз её сознание в момент, когда ей объяснили смысл месячных и премудрости полового вопроса.
— Хмм… — слегка мечтательная гримаса на обычно хмуром и жестоком лице Консэтис удивила третью дочь. — Я… Попала в плен к людской армии, что делало бы мою участь… Крайне незавидной… Но меня спас призванный герой, который ныне пал в попытке покорить подземье… Рангвальдр так звали этого полубога. Жесток, но справедлив, резок, но умен, безумно силён, но слишком чистый и светлый на моём фоне, вплоть до того, что можно назвать его наивным по нашим меркам. Он был моим первым, у нас появились действительно светлые чувства и естественное влечение друг к другу. Он рассказывал, что Рангвальдром его прозвали лишь в этом мире, но сам он имел имя Отто при рождении и попал сюда в момент своего величайшего триумфа. Я рассказала ему о нашем обществе, на удивление, он не стал говорить, что все мы пали в бездну порока, он выслушал, попытался искренне понять логику нашего существования и со стороны смог объяснить даже те моменты, что я считала простыми обычаями, что существуют на праве традиции. Я знала, что шанс на успех нашей связи крайне мал, я знала, что мы умрём, спускаясь всё ниже, я знала, что если мы дойдём до врат наших территорий, то нас убьют наверняка, оттого я всеми силами старалась понести под сердцем его ребёнка и отговорить от безумства. И так и произошло, первые несколько патрулей кончились смертью половины армии и части кампании героя, после многочисленных стычек остались лишь мы двое, от безысходности он предложил пожертвовать собой ради меня, я не желала этого всеми силами, но нас загнали в угол скауты, ранили его и меня, но сами полегли всем составом. Он воспользовался артефактом, что передавал жизненные силы, и исцелил меня, истощив себя полностью. Он видел больше остальных и видел даже души живых, от чего сказал: «Дорогая, моя жизнь, мой триумф, моя родина и долг давно остались в том мире, что был моим, сейчас я вижу плод нашей любви в тебе, о чём ты говорила, что это невозможно, и понял, что вот он смысл моей второй жизни. Так сохрани нашего ребёнка, я