— Это моя дочь, Принцесса Роуз, — представила Ее Величество свою дочь. — И она уже пообещала мне, что больше так не будет, правда, Роуз?
— Угу, — пискнула феечка, и Дуся узнала ее, это была та самая кроха, воровавшая булки!
Королева положила на стол увесистый мешочек с золотыми монетами.
— А это плата за съеденные булочки, — улыбнулась она по-доброму.
— Ого, но это гораздо больше того, что съела Роуз, — проговорила Дуся, заглянув в мешок.
— Да, ибо я решила расплатиться и за свои грешки, — смутилась госпожа Лаванда.
— О, и вы тоже? — смутилась в ответ Дуся.
— Да, причем каждый день, в одно и то же время, — улыбнулась королева и на какую-то долю секунды приняла облик той самой милой старушки, так напоминающую добрую английскую леди.
— Так это были вы! — обрадовалась Дуся, просияв улыбкой.
— Да, моя дорогая, — ответила госпожа Лаванда, вернув себе облик королевы фей. — И с этого дня, я буду оставлять монетку, а не бумажные купюры.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — склонила голову Дуся.
— Не за что, моя дорогая, — ответила та, кивнув в ответ. — Нужно было мне сразу же с тобой связаться, как только ты прибыла в город, но я решила сперва к тебе присмотреться.
— Благодарю вас, ой, это вам, — спохватившись, Дуся поставила корзину на стол.
— Спасибо, — улыбнулась госпожа Лаванда. — За подарок, тогда я, пожалуй, расскажу тебе, кто стоит за всеми этими похищениями ведьм.
Дуся, быстро переглянувшись со Степой, с замиранием сердца прошептала.
— И кто же это?
— Кукловод, — ответила госпожа Лаванда и мило улыбнулась, словно это слово могло хоть что-то сообщить молодой ведьмочке.
— Кукловод? — удивленно протянула Дуся, широко распахнув глаза.
— Да, именно он, — кивнула королева, беспечно глядя на нее своим фиалковым взглядом.
— А что это за Кукловод такой? — встрял Степа, совершенно не понимая, что перебивать Королеву не стоит, но госпожа Лаванда не сердилась на него, ибо смертные такие невежи и совершенно не разбираются в придворном этикете. — Кукольник?
— Нет, мой дорогой, — кончики чувственных губ Ее Величества чуть изогнулись в улыбке, снисходительной, естественно. — Кукловод играет человеком или другими сущностями как марионетками, в его власти заставить их творить то, на что они в жизни даже не решились бы. К примеру, как та ведьма, напавшая на Дусю, она ведь не ведала, что творит, ведь она самая безобидная из всех своих сестер, а тут такой конфуз.
— Ой, неужели Кукловод специально натравил ее на меня? — испугано ойкнула Дуся, вновь покрываясь мурашками, хотя солнце жарко припекало, лаская кожу теплыми лучами.
— Я не исключаю это, — госпожа Лаванда взяла булочку и надкусила, прикрыв глаза от удовольствия. — Как же вкусно!
Дуся нервно побарабанила кончиками пальцев по столу.
— Мне нужно выяснить, кто этот Кукловод, и какого хрена ему от меня нужно! Иначе рискую в один из дней, вообще не проснутся, — бросив взгляд на госпожу Лаванду, лакомившуюся булочками. — Ваше Величество, я, конечно, понимаю, что помогать людям или ведьмам не в компетенции фей, но я хочу попросить вас о помощи.
— Милая! — округлила фиалковые глаза Королева, откладывая булочку на блюдце. — Ты не просто там какая-то ведьма с улицы, ты моя крестница! Почитай как дочь!
Вот те раз! Дуся вытаращилась на королеву с раскрытым ртом. Крестница? Она была крестницей самой Королевы фей?! Вот те раз! Значит эта красивая белая дама ее мать, крестная мать! О, значит, она может просить любые три желания!
— Да-да-да, — словно прочитав ее мысли, подтвердила госпожа Лаванда, и предостерегающе подняла вверх руку. — Но не спеши тратить свои три желания! Все равно я не знаю, кто такой Кукловод, и спрятать в своих владениях я не могу ни тебя, ни твоих друзей.
— Но почему? — Дуся устремила на нее полный печали и боли взгляд.
— Потому что, не все под этой луной в моей власти, — грустно ответила фея. — Я, конечно, могу оставить вас здесь, но тогда вы, потеряв счет времени, останетесь навсегда в стране фей, а вы, ведь этого не хотите. Ваша память от наших яств сотрется, и будет только одно желание, танцевать и веселится!
— Нет-нет, — вновь встрял Степа, крепко сжимая руку Дуси. — Мы этого совершенно не хотим. Танцевать, это, конечно хорошо, но не всю жизнь до самой смерти.
— У фей нет понимания смерти! — хихикнула Роуз, таская булку за булкой прямо из-под носа матери. — Мы бессмертны! И зачарованные тоже, мы веселимся, танцуем, пьем нектар, едим фрукты из сада Вечности! Правда звучит заманчиво?
— Успокойся, милая, — осадила ее мать, вновь повернувшись к Дусе и ее спутнику. — Дуся, как подруга твоей матери, и твоей тетушки Каролины, я помогу тебе, попробую разузнать что-нибудь о Кукловоде, кто он, где обитает, и его слабые места.
— Спасибо! Спасибо! — горячо поблагодарила свою крестную Дуся.
— Но ты пообещай мне, что не станешь действовать неосмотрительно, и не полезешь в самую гущу событий, — строго произнесла госпожа Лаванда.
— Обещаю, — решительно кивнула Дуся, которая и не собиралась лезть на рожон и сама искать Кукловода, тем более, сейчас, когда узнала, насколько он могущественен.
— Вот и умница, — Королева довольно посмотрела на сидящую перед ней девушку. — Я буду присматривать за тобой, и, вот, держи этот медальон, он даст тебе способность видеть невидимых сущностей. Ведь многие недружелюбно настроенные фейри, паки, банши и остальные прячутся от глаз людских среди белого дня.
С этими словами, госпожа Лаванда передала Дусе маленький, совсем не приметный медальон из серо-зеленого камня на простой веревочке.
— Благодарю вас, Ваше Величество! — девушка, приняв подарок, поклонилась фее.
— Не за что, — улыбнулась та. — Ну, а теперь вам пора, вы и так уже достаточно задержались в мире фей, дольше нельзя, чтобы не нарушить границы. Идемте, я провожу вас.
С этими словами госпожа Лаванда поднялась с кресла и, шурша переливчатым шелком, спустилась по трем ступеням на тропинку, придерживая кончиками пальцев подол одежд.
Дуся, держа за руку Степу, последовала за ней. В голове у нее метался целый рой мыслей. Фея, у нее есть Крестная фея, и не кто-нибудь, а сама Королева! И она знала маму! Третью сестру из ковена Виноградовых-Яблочкиных. Но, может она так же знает кем был ее отец? С замиранием сердца девушка посмотрела на госпожу Лаванду, но та лишь лукаво сияя глазами, отвернулась, к группе плясавших вокруг сидящего в полной прострации