К скопищу собравшихся на песчаной отмели людей и правда стройной колонной шустро приближался отряд стражников в пять десятков носов. И то были явно не ленивые городские ватажники-пузотрясы, а вполне подтянутые, статные воины, очевидно, привыкшие держать себя в хорошей физической форме, благо каждодневные, не самые простые тренировки к набору излишней жировой массы особо и не располагали. Несмотря на жару, одеты новоприбывшие бойцы были все как на подбор в горшкообразные, с широкими полями медные шлемы на льняной подкладке и облегающие хлопковые, весьма плотные туники, поверх которых на спине и груди красовались вшитые в ткань лёгкие защитные пластины из прочнейшей вельберийской стали. Довершали внушительный образ бравых воителей кожаные наручи с поножами, а также добротные воловьи сандалии на ногах да широкие, но довольно короткие, чуть больше локтя длиной, одноручные мечи в ножнах, пристёгнутые к поясным петлицам. Клинки, лезвия коих также явно были отменного качества, привычно придерживались стражниками ладонями у бёдер, дабы не бились палаши при ходьбе о ляжку. Сие дорогущее обмундирование с оружием на много лиг вокруг могли позволить носить себе только личные гвардейцы правителя Вельберии, которыми споро примаршировавшая к месту событий элитная стража и являлась.
— Что у вас тут стряслось? — словно пролаяв, отрывисто бросил глава отряда подошедших воителей, крепкий широкоплечий малый лет тридцати навскидку, очевидно, командовавший прибывшей дружиной. Отличало его от своих бойцов в первую очередь отсутствие не только шлема, а вообще какого бы то ни было головного убора.
— Сотник Догурат!.. Какая честь! — сдавленно прошипел узнавший мечника Мнерес. Опешивший купец явно не ожидал появления на берегу нескольких десятков воинов из личной охраны властителя Вельберии. — Однако вы подоспели очень кстати! Я требую правосудия! Меня, вернейшего слугу нашего всеми безмерно обожаемого правителя, помимо того, что недавно оставили без корабля, довеском только что прилюдно оскорбили, оболгали да, пожалуй, ещё и обокрали!.. Теперь я нищий, лишь с кукишем в кармане…
— Заткнись, торгаш! Знаю ведь прекрасно, что имеются у тебя сбережения на чёрный день. Посему сопли свои жалостные городским лежебокам будешь на усы наматывать! — презрительно перебил враз оробевшего барышника Догурат. — Меня же интересует только один вопрос: где твой иноземный странник, а именно здоровый рыжеволосый варвар? Я со слов хозяина точно ведаю, что могучий дикарь ещё утром топтался по палубе твоего древнего, как дерьмо ящера, корыта.
— Так он, ента, сдох! Своими зенками видел! От клыков и когтей морского дракона! — заискивающе затараторил Мнерес, мигом забывший и обиду за нанесённое ранее оскорбление, и вообще о существовании Аблаима с его соплеменниками. — Прошу заметить, вместе с моей великолепной галерой! Ведь она, знаете ли, тоже зажмурилась! Причём пала геройски, то есть смертью храбрых. И это стало серьёзным ударом сначала по моему израненному от накатившей печали сердцу, а после, конечно, и по шустренько похудевшей за сегодня мошне! Накопления, естественно, имеются, да надолго ли их хватит⁈ Жить нынче дорого. А хорошо жить — тем паче. А ведь «Дитя богов» — енто основной источник дохода!.. Был… И теперича я, без капли преувеличения, практически разорён! Но всё же смею надеяться на милость властителя, да не закончатся на его вздымающихся к облакам кострах невинные жертвы во славу Ахримана! Мне всего-то треба возместить понесённый ущерб. Желательно, конечно, в двойном размере, дабы не протянуть копыта с голодухи…
Но договорить Мнересу, без особого успеха пытающемуся вызвать к себе хоть каплю жалости, не дали; его притворно-слезливую речь внезапно перебили раздавшиеся то тут, то там удивлённо-огорошенные возгласы. И вот уже вся собравшаяся толпа вместе с гвардейцами правителя ошарашенно уставилась куда-то за спину говорливому купцу. Ушлый барышник, у которого вдруг под ложечкой тревожно защекотало некое дурное предчувствие, медленно, словно пребывая в прострации, обернулся, после чего мигом посерел лицом, будто увидел привидение, а затем смятенно икнул.
А изумляться было чему, ведь из моря по песчаной отмели к сонмищу людей вразвалочку шёл Ратибор собственной персоной. Здоровенный рыжегривый гигант, показавшийся из воды уже по пояс, своим грозным и вместе с тем величественным видом производил поистине сногсшибательное впечатление на каждого из замерших зевак, ошеломлённо пораскрывавших рты. Ведь в их примитивных представлениях примерно так, а именно сурово, чинно и свирепо, должен был выглядеть принявший человеческое обличье полузабытый морской бог Олокун, коему всё местное население издревле поклонялось до той самой печальной поры, пока к власти в Вельберийском царстве, уж и не упомнить, сколько веков назад, не пришёл почитающий тьму Пурагелис, с неуёмным рвением вскоре принявшийся, как было заведено у сподвижников свинорылого идола по всей земле, огнём и мечом повсеместно насаждать культ Ахримана.
— Сдох, значит? — между тем не удержался от ехидного смешка Аблаим. — Собственными моргаликами лицезрел его кончину, да, капитан? Ну-ну, я так и понял… Хе-хе!..
Каждое ёрническое слово недавнего оппонента, будто вострая стрела, больно вонзались в спину пойманному на вранье, тут же вжавшему маковку в плечи Мнересу, принявшемуся одновременно краснеть и скукоживаться от накатившего позора да тайного страха на всю оставшуюся жизнь прослыть бессовестным лгуном.
— Кто сдох? — тем временем вместо приветствия пророкотал рыжегривый богатырь, явно слышавший краем уха насмешку чернокожего ристальщика.
В этот миг прибрежные волны Внутреннего моря лениво вытолкали на берег рядом с Ратибором огромную страшную голову Тауригла, полтора часами ранее отсечённую от тулова одним могучим ударом огневолосого русича. Полуголый рыжекудрый гигант, только что небрежно закинувший ножны с двуручным палашом на плечо и придерживающий меч за рукоять правой дланью, да замершая недалече от чемпиона Кузгара трёхрогая жуткая клыкастая морда легендарного чудища на общем фоне представляли собой очень внушительное зрелище. Лишним подтверждением тому послужила крайне впечатлительная толпа зевак, которая разом поражённо выдохнула, а затем, в явном испуге, инстинктивно скопом отступила на пару шагов назад. Многие из очевидцев чудесного появления на вельберийском берегу сначала мощно сложённого вооружённого исполина, чем-то напоминавшего собой сказочного полубога из древних сказаний, а после и его невероятного зубасто-рогатого трофея судорожно