— Давайте я вас всех втроём щёлкну! — предлагает хозяин мопса. Видно, что он страшно гордится своим жирненьким питомцем и считает его неотразимым.
Мы садимся на скамейку. В центре я и мопс. По левую руку Федя, по правую — Ли.
Хозяин фотографирует нас по очереди на все три телефона. А я и не думаю проваливаться в чёрную дыру. Кажется, благодаря Другу я научилась отделять условно опасных собак от безусловно мимимишных.
Хозяин мопса возвращает нам телефоны, мы встаём со скамейки, и Ли сразу замечает Эльвиру. Как мы в прошлый раз прошли мимо?
Ли подводит нас с Федей к чему-то, что издали казалось витриной. Нет, это не витрина. Это загоны из мелкой прочной сетки. В загонах собаки — не милые, не маленькие и вообще беспородные. И некоторые — довольно крупные. Вот тут моё «чувство чёрной дыры» напоминает о себе. «Внимание, опасность! Возможно, сейчас мы будем проваливаться!» И всё же, боковым зрением наблюдая за вольерами, я подхожу к Эльвире, чтобы поздороваться. Ли знакомит её с Федей.
— Привет-привет! — щебечет Эльвира. — Спасибо, что пришли! Как вам мои питомцы? — она обводит рукой вольеры.
— Они все ваши? — растерянно спрашиваю я.
— Можно так сказать. Это собаки из приюта. Я же теперь в приюте работаю. Это прямо моё-моё. После работы всегда остаюсь, выгуливаю тех, кого не успела, глажу, хвалю. Им нужно много внимания!
По собакам, сидящим в клетках, этого не скажешь. Им не внимание нужно, а спрятаться в тёмный угол. Они сидят или лежат, не пытаясь очаровать всех вокруг, как корги, не вышагивают гордо, как шпицы, и не подпрыгивают, как мопсы. Для других это праздник, а для них — что? Наказание? Тяжёлая работа?
— Да, тут им не очень комфортно, — соглашается Эльвира. — Но люди должны знать, что существуют не только любимые домашние собачки, как вон те, но и брошенные, преданные бедняги.
— Я думаю, люди это прекрасно знают, — замечает Федя. — И незачем мучить собак. Если у них стресс, ради чего вы притащили их в толпу?
— Вы неправы! — восклицает Эльвира. — Здесь собак никто не мучает. И не в толпу, а на выставку! Может, кто-то захочет выбрать себе питомца из наших, приютских.
Я замечаю, как Эльвира изменилась с нашей последней встречи. Раньше у неё плечи были опущены вниз, руки болтались, как сломанные ветки, если, конечно, она не размахивала своими психологическими открытками. А сейчас она и быстрее, и живее, и увереннее. И знаете, кому спасибо? Не знаете? Мне! Я помогла человеку найти жизненное призвание и почувствовать себя нужной и любимой.
После нашего разговора о собаках Эльвира задумала взять щеночка. Стала просматривать объявления, ну, и вышла на приют. Решила — возьму брошенного пса, которого, как и меня, никто не любит.
Но когда она приехала в приют и увидела все эти глаза и носы, лапы и уши, то просто не смогла выбрать кого-то одного. Ведь — вы только посмотрите!
Она открывает лежащую на столике папку. Внутри — заламинированные листы бумаги. Одна страница — одна собачья история. Написано просто и страшно. Почти каждый приютский пёс пострадал от человека. Их бросали осенью на дачах. Их сбивали машины. В них стреляли. Швыряли камни. А вот на этого безобидного пса с висячими ушами и клокастой бурой шерстью, как и на меня, натравили тренированную овчарку.
Сажусь на корточки перед клеткой.
— Бурый у нас умничка, очень смышлёный мальчик, — воркует Эльвира. — Дай ему ладошку понюхать.
Осторожно подношу ладонь к сетке. Бурый вздрагивает и пятится. Я — человек. Человек — это опасность.
— Это Вика, она хорошая, — говорит Эльвира. — Давай, малыш, покажем, что ты умеешь.
Эльвира заходит к Бурому в вольер, и он бежит ей навстречу. Она гладит его, чешет за ухом. А потом достаёт из кармана жилетки свои психологические открытки. Выбирает две. На одной нарисован накрытый к обеду стол, на другом — улица в уютном старом городе.
— Гулять, — медленно произносит Эльвира и показывает ему открытку со старым городом. — Или кушать? — открытка с накрытым столом.
Бурый уверенно тыкается носом в «кушать».
И получает в награду два кусочка собачьего корма.
— Это только начало! — хвастливо говорит Эльвира и возвращается к нам.
Кто-то спрашивает, можно ли прямо сейчас забрать вон ту серую собаку с белым пузом. Эльвира отвечает, что сразу нельзя. Нужно заполнить анкету и пройти собеседование.
— И здесь бюрократия! Так вы собак из приюта не пристроите! — отвечают ей.
— Пристраиваем именно так, — резко отвечает Эльвира. — Отдаём тому, кто оценил все риски и свои возможности. А не тому, кто сегодня пожалел собачку, а завтра наиграется и выбросит на улицу! Но животное не игрушка. А друг человека!
— Да я понимаю, понимаю, — примирительно бормочет будущий друг собаки. — Давайте вашу анкету.
— И собаке ведь тоже нужны условия, — уже мягче говорит Эльвира. — Чтобы у неё было достаточно места, чтоб владелец имел время на прогулки, на обучение. Чтоб кормил правильно…
— У меня дома уже трое, плюс домочадцы. Больше взять не могу. Вам можно как-то помочь деньгами? — подходит к вольерам дама в вязаном платье.
— О да, пожертвования очень нужны, всегда! — отвечает Эльвира. — Приют вкладывается в каждую собаку: прививки, стерилизация, корм! А некоторых нужно лечить. Если у вас трое, то вы представляете, сколько это стоит! Возьмите нашу визитку, тут все координаты.
— Прямо тоже как-то помочь захотелось! — говорит Федя.
— Можете оформить пожертвование, разовое или постоянное, — предлагает Эльвира.
— Мы же пока не зарабатываем, — напоминает Федя.
— Можете приезжать в приют и помогать как волонтёры. Я именно так начала. Убирать, гулять с собаками. С тем же Бурым. Он знаете, как любит гулять? Так бы и носился весь день по площадке!
— Гулять разве трудно? — удивляется Ли. — Это же наоборот… весело!..
— В шесть утра, например. И в любую погоду, — напоминает Эльвира. — И не просто гулять, а присматривать за собакой.
— Ну, если за маленькой, то да, — соглашается Ли.
— И за большой! — говорит Эльвира. — Чтоб она никого не обидела, чтоб её никто не обидел. Именно большую! Не все собаки бывают воспитанными. Мелкие шавки часто провоцируют крупных животных — облаивают, наскакивают, могут и укусить. А если большая куснёт в ответ? Так что надо следить. И заниматься с собакой, приучать к выполнению команд. А если она на лечении… Ты когда-нибудь пробовала накормить собаку лекарством?
— Я пробовал, — говорит Федя. — Проще самому съесть все таблетки. И сделать себе укол, и пойти гулять на площадку, и никого не облаять по дороге.
— Не наскочить