За эти годы они сблизились и стали чем-то вроде друзей. Чем-то вроде. Поскольку Гренски была не из тех женщин, что терпят близкие отношения. В чём-то они были ближе, чем пара, ведь достаточно часто спасали друг другу жизнь, а в чем-то оставались такими же чужими, как и в самом начале. Как будто они молчаливо решили, что все хорошо так, как сейчас.
В любом случае, одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы она поняла, что он принес не очень хорошие новости. Он коротко описал ей то, что узнал об их следующей миссии.
— Когда-то это должно было случиться, — заметила Гренски, сделав глубокий вдох. — Нам просто повезло, что долгое время в этом не было необходимости.
— Наверное, ты права, — согласился Бликс. — Есть кое-что еще. Очевидно, у генерала Копья были конкретные представления о нашей экипировке. Большая часть нашего нового снаряжения уже отправлена в Громовую крепость. Как я понимаю, не хватает только двух десятков лошадей… как только мы их получим, нас отправят на поле боя. Так что у нас еще есть день или два впереди.
— Лошадей? — удивленно спросила Гренски. — Мы — тяжелая пехота! Что нам делать с лошадьми?
— Мы — легионеры, — поправил её Бликс, — А это значит, что мы об этом узнаем…
… - когда придет время! — закончила Гренски его предложение, закатив глаза.
— По крайней мере, это объясняет приказы, которые я получила.
— А я уже спрашивал себя, почему ты здесь. Какие приказы?
— Мне велели ознакомиться с магическим порталом и подготовить роту к перемещению в Громовую крепость. Через портал. — Она чуть встряхнулась. — Мне становится не по себе, стоит об этом подумать. Кроме того, я беспокоюсь об Орвине. Он из Алдана, и если мы скажем ему путешествовать через магический портал, он, наверняка, доставит нам неприятности.
— Ты тоже из Алдара, — напомнил он ей.
— Но я же не какой-то необразованный пастух, — объяснила она ему с величественным видом. — Потребуется нечто большее, чтобы заставить меня паниковать. Говорят, что в Громовой крепости водятся пауки, размером с маленькую собаку… вот это уже заставляет меня потеть, но не какой-то там портал! Плюсом этих порталов является то, что нам не нужно будет туда маршировать! Я слышала, что Громовая крепость находится в тысячах миль к югу отсюда… добираться было бы долго, а портал избавит нас от такого длинного пути. С другой стороны, такой марш хорошо подошёл бы для привлечения новобранцев…
— А у нас они будут? — с интересом спросил Бликс.
— Сорок три. Некоторые из легионов, некоторые только что из темниц Семи королевств.
Бликс тихонько присвистнул.
— Это довольно много… вместе с ними нас будет сколько… сто семьдесят два?
— Сто семьдесят один, — поправила его Гренски. — Ты же знаешь, какие они в Алдаре. Капрал Ханнис, очевидно, счёл нужным сцепиться с королевским гвардейцем… Не знаю, о чём был спор, но его за это повесели. Вендис рвёт и мечет, но его руки были связаны, он тоже мог только смотреть, как они вздёргивают его. Я слышала, что он довольно долго дрыгался. Что ж, думаю, что мы потеряем некоторых из новичков таким же образом, пока остальные не уяснят. Кстати, не только наша рота пополнилась, — продолжила Гренски. — Это происходит повсюду… Думаю, план состоит в том, чтобы увеличить легионы до полной боевой мощности в течение следующих шести месяцев.
Гренски показала ему командировочное предписание.
— Мне приказано явиться к администратору по экипировки Второго легиона… Ты останешься здесь?
— Пока да. Я попрошу квартирмейстера назначить мне жильё. До завтра я точно останусь здесь.
— Зато мне завтра утром придётся принимать наших четверых новобранцев. — Она театрально вздохнула. — Я с нетерпением этого жду… Выпьем?
— Если «Серебренная Змея» до сих пор существует… тогда до шестого колокола?
— Тогда увидимся, майор Меча, — усмехнулась она и отдала под козырёк.
Бликс смотрел, как она быстрыми шагами уходит, затем отвернулся и отправился на поиски квартирмейстера.
Храм Сольтара был впечатляющим зданием, с высокими колоннами, великолепно украшенными дверями и целым сонмом служителей в тёмных одеждах, которые заботились о верующий вокруг храма… и следили за тем, чтобы у бога не заканчивались пожертвования. К тому времени, как Бликс переступил порог божьего дома, ему не менее четырех раз напомнили, что он смертен и может предстать перед Сольтаром в любой момент, и тогда будет уже поздно, но сейчас, когда он ещё жив, и золото звенит в его карманах, самое время доказать силу своей веры звонкой монетой!
Как будто этого было недостаточно, перед ступенями храма было множество лавок, ведущих свои дела с богом другим способом. Это были торговцы памятными вещами, у которых можно было купить вышитые или серебреные, или даже золотые символы бога. Их прикрепляли к одежде верующих или, что особенно рекомендовалось воину, на нагрудник на высоте сердца. Если человек не хотел носить знак на видном месте, как доказательство своей веры, то для образованных людей существовала другая возможность. Всего за восемь золотых они могли приобрести отпечатанный вручную том со своим именем, написанным золотыми буквами на первой странице, который содержал слова бога и, таким образом, направлял его в любых обстоятельствах.
Сразу перед ступенями, ведущими к главным воротам, находилась лавка, где продавались освящённые клинки, мечи, топоры и арбалетные болты, а рядом с ней — лавка, торгующая святой водой, которой освящали оружие.
Бликс знал аргументы о том, что именно храмы кормят бедных за счёт пожертвований, или что бывший солдат, который теперь предлагал святое оружие, отдал свою левую ногу и лучшие годы за имперский город… и были десятки, если не сотни людей, кто зарабатывали на жизнь таким образом, благодаря храму и вере.
Что такого в том, чтобы прикрепить к своей мантии набивной шёлковый флажок с соответствующей молитвой? Ничего, Бликс тоже это признавал.
Все боги говорили, что тот, кто владеет большим имуществом, чем другие, должен сознавать милость и относиться к нуждающимся с великодушием, а не презрением.
В Аскире было много приютов, управляемых храмами, где любой проситель получал горячую пищу всего лишь за молитву и благословение. Если человек был готов сотрудничать, ему предоставлялась ванная или даже простое одеяние, а также возможность выполнять простую работу… которая в основном заключалась в поддержании чистоты дорожек или в выполнении простых поручений для храма.
Все это было хорошо и правильно, и для многих белый храмовый хлеб буквально означал разницу между жизнью и смертью. Кроме того, в храмовых школах можно было узнать слова богов и научиться читать, писать и считать, что часто становилось