Ответа не было.
— Написано в другую эпоху, — пробормотал он себе под нос.
И это действительно так. Даже в его молодости существовало больше подобных ему — и это после тысячелетий упадка всех сверхъестественных существ. Веками ранее их было еще больше, и тогда сохранялось общее знание об их магии и ее применении, которое, к несчастью, сегодня уцелело лишь в обрывках. Тысяча двести лет назад наверняка еще был кто-то живой, кто мог бы объяснить ему, что такое связывание душ, что оно делает и чего не делает, кто мог бы провести его через весь этот процесс.
Меррик покачал головой и раздраженно зарычал:
— Прожить тысячу лет и все еще знать так мало…
В свитке было что-то такое — в самой магии, которую он описывал, — что отзывалось у Меррика где-то глубоко внутри. Все это казалось странно знакомым, хотя он точно знал, что за все эти годы едва ли взглянул на свиток больше пары раз. Он не мог понять, откуда это чувство — и его разум был слишком перегружен, чтобы попытаться разобраться.
Это было хоть что-то, а значит — гораздо больше, чем вчера. И если ничего другого не найдется до следующего рецидива Адалин — а он вполне может оказаться последним — он рискнет. Он уже знал, что не сможет продолжать жить без нее. Мир, его собственная жизнь, будут слишком пустыми без Адалин. Безумие, что она могла стать для него настолько важной за столь короткое время, но это была правда его сердца.
Он ее любил. Гораздо сильнее, чем кого-либо за всю жизнь. Конечно, между ним и его кровными родственниками тоже была любовь, но она была гораздо более сдержанной — а к тому моменту, когда он мог бы считаться взрослым, всех их уже не стало.
Ничто не отнимет у него Адалин.
С большой осторожностью он свернул свиток и убрал его обратно в футляр. Он потратил на него достаточно времени, достаточно переживал из-за атаки оборотня, достаточно мрачно размышлял. Каждый момент, отданный исследованиям, — это момент вдали от Адалин, а он не хотел терять ни одной лишней секунды, если только она не была необходима для ее спасения.
Он положил футляр со свитком на стол и без промедления вышел из кабинета.
Оказавшись в коридоре, он последовал за приглушенным смехом к лестнице на чердак. Дверь была открыта, и он отчетливо слышал Адалин и Дэнни наверху. Его шаги были бесшумны, и легкость их смеха, радость — все это облегчало тревогу Меррика по мере того, как он поднимался.
Пройдя всего несколько шагов от лестницы, он увидел их. Они были наряжены в старинную одежду, которая хранилась здесь наверху: голубое платье на Адалин и немного великоватый костюм с двубортным жилетом на Дэнни, завершенный цилиндром. Эти вещи остались еще от прежних владельцев, еще до того, как Меррик приобрел поместье, и даже тогда они были слегка устаревшими. Он не вспоминал о них уже больше века.
Адалин и Дэнни стояли перед высоким зеркалом, позировали, говорили забавными голосами, с выдуманными акцентами и словами, которые, как они, видимо, думали, были старомодными — и хохотали. Это было трогательно. Адалин была всегда красива, но сейчас, в этом платье, которое сидело на ней так, будто было сшито на заказ, и с лицом, осветленным от смеха, она была ослепительно прекрасна.
Что бы я с ней сделал прямо сейчас, если бы рядом не был ее брат…
В воображении Меррика промелькнул образ Адалин, прижатой к стене, зажатой его телом, с полуоткрытыми губами, затуманенным взглядом и задранной юбкой.
Он отогнал эти мысли. Это была невинная забава. Он мог позволить ей остаться таковой.
Меррик подошел ближе, не в силах сдержать улыбку.
— Похоже, вы тут на бал в Ритц13 собираетесь.
Они оба вздрогнули и обернулись. Удивление Адалин быстро сменилось радостью. Ее улыбка стала шире, глаза заискрились — но в ее взгляде было нечто большее: сила, глубина, что-то настоящее и мощное.
Сердце Меррика забилось быстрее, по коже пробежал жар. Возможно, это была всего лишь надежда, но ее взгляд, казалось, в точности отражал то, что чувствовал он.
Брови Дэнни нахмурились.
— При чем тут крекеры?
Меррику с трудом удалось отвести взгляд от Адалин и повернуться к Дэнни.
— Я говорю не о крекерах, и я не имею ни малейшего представления, почему ты так думаешь.
Дэнни бросил на него насмешливый взгляд, как будто Меррик сошел с ума.
— Ритц14. Крекеры такие.
На лице Меррика появилось не менее забавное выражение.
— Нет. Ритц. Отель. При чем тут крекеры?
— Я вообще не понимаю, о чем ты.
Адалин прыснула со смеху, прикрывая рот рукой.
— Меррик, прости, но ты себя выдаешь. Возраст дает о себе знать.
Меррик нахмурился. Он знал, что человеческая культура меняется быстро — он прожил тысячу лет — но особенно стремительное развитие технологий за последние полвека явно оставило его позади.
— Уверяю вас обоих, что эта отсылка, сколь бы устаревшей она вам ни казалась, куда современнее той одежды, что вы на себя напялили.
Дэнни повернулся к Адалин, подняв брови.
— Старик.
Она дала ему подзатыльник.
— Ай! — он схватился за плечо с обиженным выражением.
— А еще недавно таким счастливым был, — сухо заметил Меррик.
— Ты с нами переоденешься? — спросил Дэнни.
— Я все это время и так был нарядно одет, — Меррик развел руки, глядя на свой жилет, рубашку и брюки — он носил такое почти каждый день. И считал, что, несмотря на возраст, его одежда сохраняет некий вечный стиль.
Дэнни снял цилиндр и кинул его Меррику.
Тот поймал шляпу за край и посмотрел в нее.
— Полагаю, ты ожидаешь, что я вытащу отсюда кролика только потому, что ты знаешь, что я владею магией?
Дэнни закатил глаза.
— Надень ее.
— Можно увидеть кролика? — с улыбкой спросила Адалин.
Со вздохом Меррик опустил руку в шляпу. Он знал, что она шутит, но не мог отказать. Он создал из магии иллюзию — светящегося, полупрозрачного синего кролика, немного размытых очертаний — и поднял его над полями шляпы.
Глаза Дэнни и Адалин расширились от удивления, губы приоткрылись. Магическое существо выскочило из шляпы, попрыгало по полу, проскочило между ног Дэнни, под юбкой у Адалин — везучая тварь — и исчезло.
Лицо Дэнни озарилось восторгом.
— Это было круто!
Адалин подошла ближе, покачивая бедрами и плавно двигая тканью юбки. Она забрала шляпу, одной рукой обняла Меррика за шею, потянула к себе и поцеловала в щеку, прежде чем водрузить шляпу ему