Правда, сколько бы я не проделывала этот фокус, чуда не случалось. И каждый раз, стоило открыть глаза, как я снова видела перед собой холодную пристройку с инвентарём и грязные пледы. Но уже было хорошо, что я кое-как придумала себе вектор поведения с хозяином. Это давало надежду, что смогу избавиться хотя бы на первое время от его присутствия и приставаний.
А уж после того, как избавлюсь от этого окончательно, уже можно будет узнать об остальном. Например, какие профессии тут есть ещё, кроме прислуживания. И не нужна ли какой-нибудь престарелой леди горничная или помощница.
Я же многое умею по дому. Главное, чтобы в этом доме не было таких вот мужчин, которые считают, что отношения с ними — это просто подарок с небес.
Но помимо планов о своём будущем, то и дело мыслями я возвращалась к тому великану, что дважды сегодня попался мне на пути. Сомнений, что он ненавидит меня так же, как остальные, не оставалось. Только было в его тёмных глазах что-то ещё… Будто бы Анка обидела лично его как-то особенно. И если бы она не была молодой девчонкой, то разговор был бы совсем другой…
Да, в его поведении явно отражалось презрение и ярость. Желание наказать, уничтожить даже. Уверена, что он с удовольствием бы свернул Анке шею вместо хозяина. Вот только чем она могла ему так насолить? Что-то мне подсказывало, что иметь такого врага, как этот огромный и злой мужчина, куда более опасно, чем ссориться с хозяином…
Решив, что великана тоже буду избегать по мере возможностей, а также постараюсь как-то невзначай заговорить о нём с кем-то из девушек (надо бы ещё узнать его имя только сначала, а то как спросить? Чего на меня взъелся вон тот огромный мужик, похожий на викинга из фильма?), я попыталась хотя бы немного поспать. Но мешал холод и голод.
Желудок сжимался и урчал. Голова немного кружилась от пережитого потрясения. А ещё меня нещадно тошнило. Но идти ночью на общую кухню было страшно.
Да мне всё тут было страшно! Странные, недружелюбные люди. Своё прежнее поведение, которое видимо и провоцировало эту неприязнь. Незавидное положение Анки, которое очевидно и дало ей причину искать способы его улучшить через встречи с хозяином. И неопределённость, которая так и витала в воздухе.
Ни там, ни тут у меня ничего не было. И если у Анки есть семья, то это может стать не хорошей, а наоборот — очень плохой новостью. Если чужие ещё могут просто списать изменения в её поведении на блажь, то родные точно поймут, что это не она. А заставить себя грубить всем и каждому, чтобы быть похожей на предшественницу, я не могла. Да и в моём шатком положении вообще лучше побольше молчать, чем говорить…
К счастью, когда уже начало светать, я таки забылась беспокойным, полным кошмаров сном. Мне снилась Анка в моём теле, которая устраивает скандал в больнице, куда её привезли после аварии. Снилось, что на моей шее сжимаются огромные руки, но почему-то это руки того самого великана, который так зло смотрел на меня. И то, как я бегу через сад изо всех сил, но при этом не сдвигаюсь с места ни на шаг, а сзади меня догоняет какая-то огромная чёрная тень.
А потом вдруг всё это резко сменилось на другое…
Я находилась в этой же пристройке, но уже была не одна. Прямо надо мной нависал тот самый огромный темноволосый мужчина, буквально прожигая меня взглядом и тяжело дыша. А мои руки почему-то лежали на его плечах, сминая пальцами ворот его рубашки и притягивая ближе. Только осознав, что он прижимает полураздетую меня к стене и продолжает поднимать выше подол моего платья, я забилась в его крепких руках и… Проснулась с колотящимся сердцем от чьих-то громких голосов.
Прижав ладони к груди, попыталась успокоиться, уговорить себя, что это всего лишь сон, и великану неоткуда тут взяться, а тем более прежде совсем не было заметно хоть крошечного его интереса ко мне как к девушке. Но тут же и невольно прислушалась.
Говорили мужчины. И оба голоса были мне не знакомы.
— А что, Анка и на завтрак не пришла сегодня? — спрашивал один между делом, и я вздрогнула от своего нового имени, затаившись ещё сильнее и боясь даже вдохнуть глубоко.
— Так а чё ей приходить? У хозяина, наверное, и ужинала, и завтракала, — отозвался второй снисходительно.
— Вот девка бедовая, — хохотнул первый. — Но хороша, чертовка. Я всё жду, как до меня дойдёт.
— Мечтай, ага. Она вон перед управляющим хвостом крутила, а потом и на хозяина переметнулась. Теперь пока хозяйка не прознает, так и будет к нему таскаться.
— Ну я и говорю, потом бы я её утешил, как он её погонит, — разразился хохотом первый.
— В очередь становись, — второй кажется усмехнулся. — Она, кажется, и с Даром умудрилась закрутить.
— Да брось! Он бы в жизни на неё не посмотрел!
— Говорят, не только посмотрел уже. Красивая же зараза. Ещё и меченая — волосы же светлые, диковинка в наших краях. Так что немудрено. А после Дара-то девки на других и сами глядеть не хотят.
— Да ладно тебе, наша Анка вон глядит ещё как, даже если что у них и было… — недоверчиво отозвался его собеседник.
— Точно было. Он которую уж неделю ходит злющий как стая собак. Того и гляди пришибёт кого. А её как увидит — так аж пар из ушей. Вчера девки на кухне трепались, что Анка посмеялась над ним, когда хозяин к себе поманил, и свинтила только ну. Вот он и бесится.
— Да брось. Не дурак же он! Разве же можно от такой шаболды ждать, что остановится?
Я тихо выдохнула. Как я и думала, Анка и правда тут гуляла с кем только можно. Вот и славу себе такую снискала… Хотя кто я, чтобы судить её? Вряд ли с жиру бесилась, скорее покровителя искала себе, чтобы жизнь свою сделать попроще.
Правда, мне в моём мире такое в голову не приходило, хотя владелец кафе и делал пару раз намёки, но я их тогда сразу пресекла… А вот Анка решила идти по другому пути. Только мне теперь расхлёбывать.
— Ну так-то это всё девки говорят только, а им лишь дай повод посудачить. Может и не было ничего. И правда, с чего бы