В гуще леса есть еще один кофун, который показался нам интересным. Камни, отмечающие вход, заплетены вьюнками, а дальше – темнота. Подумай о том, сколько усилий приложили люди, чтобы перенести их сюда, задумайся, что для них это значило. На этом же месте была найдена удивительно изящная деталь конской сбруи в форме черепахи из позолоченной бронзы. Предложение войти в курган может изрядно смутить, но мы все же хотим, чтобы ты переступила порог. Шаг за шагом, осторожно. Это почти как войти в пещеру. В дальнем конце камеры виден выдолбленный камень, на котором лежало тело. Многие были здесь до тебя, но сила и значимость этого места не померкли: дыхание сбивается. И тает при воспоминании о белых мягких, до сих пор густых волосах твоей бабушки Фумико и ее взгляде, на мгновение вновь ставшем осознанным и ласковым.
Даже статуя в порту Асибэ – юноша верхом на лошади – связана со смертью, кровавым концом мужественной жизни: Сёни Сукэтоки, этот бронзовый мальчик, был воином периода Камакура. Остров Ики стал местом сражения между японцами и монголами в 1281 году, во время второй попытки вторжения на архипелаг войск хана Хубилая. Девятнадцатилетний Сукэтоки, несмотря на возраст, доблестно сражался вместе со всей семьей. Он погиб в бою, и эта статуя увековечивает память о его жертве и желании защитить остров.
Небо затягивают тучи, на лицо падают несколько капель. Но мы просим тебя не уходить сразу: мы уверены, ты захочешь отдать дань уважения еще одному человеку, который закончил свою земную жизнь на этом острове. Это Каваи Сора, ученик Басё, сопровождавший учителя в его знаменитом путешествии по северным пределам Японии в период Эдо, о чем повествует его путевой дневник «Узкая тропа на Север». Сора тоже вел дневник, и пусть он не обладает такой эмоциональной глубиной, как дневник его учителя, он все же оказался полезен для изучения и понимания текста Басё. Чтобы добраться до могилы, нужно немного пройтись, и в тусклом свете дождливых сумерек ты почти не различаешь окружающий пейзаж. Не в силах сориентироваться, бродишь по разным тропинкам, но никак не можешь найти нужную. Тишину нарушают только твои шаги, ты уже почти сдалась, ищешь дорогу назад, но понимаешь, что заблудилась. Ты спускаешься вниз, поворот, тропинка, и вдруг успокаивающий аромат благовоний заставляет замедлить шаг. Взгляд привлекают свежие цветы – красные, желтые и белые – рядом с надгробием. На остров Ики Сора прибыл в качестве посланника сёгуна, чтобы провести перепись населения, но вскоре он заболел и умер.
Дождь льет, ты сжимаешь кулаки, затем поворачиваешься и бежишь в укрытие, полагая, что если бежать очень быстро, то не промокнешь. Хоть и знаешь, что это не так.
В этой истории повсеместно присутствует смерть, это правда, но мы хотим, чтобы она тебя не беспокоила; для нас это не конец всего. И попрощаться мы хотим словами Соры, высеченными здесь, на острове: «Весной я оставлю свою жизнь нищего и отправлюсь в Цукуси».
Хоборо
ホボロ島
УТРАТА
34°17 37.15" с. ш. 132°50 25.3" в. д.
префектура
Хиросима
регион
Хонсю
площадь
несколько скал
Знаем, ты любишь старые фотографии. Мы видели, как на антикварном рынке у храма ты листала семейные альбомы с пожелтевшими страницами, портреты майко и актеров театра Кабуки, сделанные не менее 70 лет назад, городские виды и панорамы, которые даже нам трудно узнать. Тебе нравится встречаться взглядом с людьми, о которых ты ничего не знаешь и никогда не сможешь узнать, смотреть на старательно отрепетированные выражения их лиц. Ты воображаешь себе их мечты, надежды, страхи и сомнения, может быть, похожие на твои, те, что завели тебя так далеко. Ты улыбаешься маленькой девочке в темном платье с широким белым воротником, с прямой челкой и слегка обеспокоенным взглядом и надеешься, что знаешь, как сложилась ее жизнь, где бы она сейчас ни находилась.
У нас тоже есть старая черно-белая фотография, которую мы хотим тебе показать. На мутном фоне среди оттенков серого выделяется небольшой остров с двумя вершинами – одна справа, другая, немного пониже, слева и, кажется, на ней виднеется дерево. Этот участок суши, окруженный водой, называется островом Хоборо, и название в точности описывает его первоначальную форму: круглый, как перевернутая хоборо – корзина для хранения овощей.
Теперь отвлекись от фотографии, остановившей прошлое, и взгляни на спокойную водную гладь: перед тобой Внутреннее Японское море, и именно в этом месте больше 70 лет назад был сделан снимок, который мы только что показали. Скажи, что ты видишь? Всего лишь несколько голых скал. И в самом деле, от Хоборо, когда-то возвышавшегося на 20 с лишним метров, сейчас осталось совсем немного. Нет больше ни бамбуковой корзины, ни двух вершин, ни дерева, которое здесь когда-то росло. Кажется, что остров растаял, рассыпался, растворился, как те песочные замки, которые ты строила на пляже в детстве, украшала красивыми ракушками, свежими водорослями и, может быть, кусочком коралла, обладавшего, как тебе казалось, магической силой. На следующее утро ты возвращалась, надеясь увидеть их снова, во всем блеске великолепия. Но вместо замков тебя встречали маленькие кучки влажного, блестящего песка, ни следа высоких башен, вообще ничего, только пляж и его неумолимый прибой.
Похоже, нечто подобное произошло и с Хоборо, но ведь это не замок из послушного песка, слепленный руками ребенка. Как же такое возможно? Существует легенда, согласно которой цветущая красавица Хоборо вступила в брак с морским прибоем, плещущимся у города по соседству, Акицу. Вскоре волны и ветер истончили ее скалы, и Хоборо решила уйти. Но соседние острова, не желавшие оставаться в одиночестве, удержали ее, и красавица, печальная и истощенная, позволила себе утонуть, доверив судьбе решать, жить ей или умереть. Если ты подойдешь на лодке к тому, что осталось от острова, то заметишь нечто удивительное, что послужит подсказкой: множество маленьких отверстий в скале. Не злая магия превратила камни в подобие губки. Не тайфуны, дожди и волны довели красотку до такого состояния. Важную, поистине основополагающую роль в этом медленном исчезновении сыграли маленькие ракообразные, Sphaeroma sieboldii, которые нашли здесь идеальную среду обитания. Своими сильными челюстями они рыли норки, много норок, истончая камни и делая скалу все более хрупкой. А волны, даже не особенно сильные и жестокие,