Щека всё ещё горела. Я приложила к ней ладонь, ощущая, как кожа пульсирует под пальцами. Слёзы подступили к глазам, но я заставила себя успокоиться.
Глубоко вздохнула, глядя в потолок.
Боже, что это было? Он ударил меня, схватил за руку так, что, наверное, останутся синяки. Но я не молчала.
Я ему ответила.
Я не отвернулась.
И он ушёл.
Отступил!!!
Поднялась на ноги и подошла к зеркалу. Отражение смотрело на меня воспалёнными глазами, демонстрируя покрасневшую щеку и волосы, выбившиеся из узла. С виду — побеждённая.
Но внутри я знала: это была моя победа.
Пусть маленькая. Пусть всего на шаг. Но я выдержала удар, физический и моральный.
Я оставила последнее слово за собой…
Глава 8
Странная враждебность
Утренний свет пробивался сквозь занавески, тонкими полосками падая на пол. Я открыла глаза, чувствуя слабую пульсирующую боль в губе. Осторожно присев, повернулась к зеркалу, стоявшему у стены, и оценила своё отражение. Вид был, мягко говоря, жалкий: опухшая верхняя губа и одутловатое лицо выдавали последствия вчерашней встречи с Себастьяном.
Я прикоснулась к губе, слегка поморщившись. Ладно, жалость к себе оставлю на потом. В монастыре нас учили быть сильными, даже когда больно. Я встала с кровати, переоделась, привела в порядок волосы и открыла свою старую сумочку, всё ещё пахнувшую высушенными травами. Порывшись, нашла баночку мази, сделанную мной ещё несколько месяцев назад. Простая смесь на основе тысячелистника и цветков календулы — универсальное средство от ушибов и воспалений. Хорошо, что я позаботилась об этих средствах заранее. Сейчас бы не знала, как и поступить…
Нанеся мазь тонким слоем на губу, я выждала минуту, пока её прохладная текстура начала успокаивать кожу. После этого сосредоточилась, положив пальцы на опухшую часть лица. Да, выходить в таком виде из комнаты совершенно не хотелось. Да и Нила, когда придет, обо всем догадается. А я больше всего на свете не хочу, чтобы Себастьян торжествовал, увидев меня в поражении. Это совершенно не входило в мои планы.
Развивая неожиданно проснувшуюся в монастыре магию, я иногда пыталась практиковать простые целительные заклинания. Подсмотрела подобную практику у одного странствующего лекаря, который зашел как-то к нам в монастырь для того, чтобы переночевать. Он исцелил нескольких послушниц одним прикосновением, и я заинтересовалась. Даже отозвала его на минутку под предлогом, что у меня болит зуб. Но лекарь взмахнул рукой, провел у моего лица, а потом странно посмотрел мне в глаза.
— У тебя ничего не болит, — произнес он неожиданно. — Что именно ты хотела?
Стало стыдно за обман, поэтому я стремительно призналась, чего именно хочу. Он рассмеялся. Морщинки собрались вокруг добродушных глаз. И тогда лекарь рассказал, как можно пробудить в себе целительскую магию, если она есть. Правда, ее, к сожалению, во мне не обнаружилось. Однако со временем я поняла, что могу накладывать легкие чары иллюзии. Но очень легкие, почти незначительные. Впрочем, для сокрытия вчерашнего безобразия будет достаточно…
— Только иллюзия, — тихо прошептала я, сосредотачиваясь на ощущении тепла, разливающемся по кончикам пальцев.
Магия отозвалась легким движением воздуха. В зеркале я увидела, как опухоль постепенно исчезает, а одутловатость спадает, уступая место привычным чертам. Ну вот, теперь я как новенькая… с виду. Легкая улыбка тронула мои губы.
Вздохнула, глядя на своё отражение. Себастьян, конечно, непробиваем, но я знала: чтобы выжить здесь, я должна действовать. Если муж видит во мне пустое место, которое можно запугать насилием, и оно покорно заткнется, то я изменю тактику: начну с того, чтобы укрепить своё положение. Для этого мне нужны союзники, хотя бы несколько человек из слуг. Это важно, чтобы не быть в этом доме совсем одной.
Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Нила неторопливо вошла в комнату, но сегодня позднее обычного. Её волосы, всегда собранные в аккуратный пучок, выглядели взлохмаченными, а сама она казалась неожиданно усталой и нервной.
— Вы опоздали, — заметила я спокойно, рассматривая её. Мне хотелось бы узнать причину такого странного для нее состояния.
Она вздрогнула, явно смущённая моим словами, и опустила голову.
— Простите, миледи, — пробормотала она, — у меня… брат заболел. Он управитель в этом доме.
Её голос дрогнул, и я нахмурилась. Ага, значит, всё довольно-таки серьезно.
— Что с ним? — спросила я, стараясь говорить мягко, но настойчиво.
Нила помедлила, словно не решалась ответить.
— Он… в тяжёлом состоянии. Лекарь сказал, что помочь уже нельзя.
— Какие у него симптомы? — спросила я, чувствуя, как внутри просыпается полузабытое желание обязательно помочь и заодно проверить эффективность моих мазей и порошков.
Она чуть подняла глаза.
— Сначала у него началась сильная слабость, он перестал подниматься с кровати. Потом стала кружиться голова, а теперь его руки и ноги словно перестали его слушаться. Лекарь сказал, что это возраст, хотя… он еще не старый совсем, — Нила всхлипнула.
Возраст? Нет, звучало иначе. Я нахмурилась, размышляя, где водятся настолько некомпетентные лекари.
— Он говорил что-то про боль в суставах? Тяжесть в груди?
— Да, миледи, — кивнула Нила. — Ещё он жаловался, что даже глотать стало трудно.
Мгновенно в голове всплыло знакомое описание. Это напоминало болезнь, которую в монастыре называли «истощением крови». Причина? Недостаток питательных веществ, вызванный либо скудным питанием, либо долгим стрессом. Это состояние было обратимым, если вовремя начать лечение.
— Он ест мясо? Как часто? — уточнила я.
— Мясо? Нет, миледи, он редко ест мясо. Говорит, не по карману. Мы люди скромные, простые. Жалование покрывает не все расходы…
Ага, значит, Себастьян жалкий скупердяй…
Я кивнула. Всё стало на свои места. Это была не загадочная болезнь, а банальное истощение организма.
— Лекарь упоминал какие-нибудь травы или отвары? — спросила я.
— Нет, миледи. Он только развёл руками.
В голове уже всплывал рецепт. Листья крапивы для укрепления крови, ягоды шиповника для витаминов, корень одуванчика для улучшения усвоения пищи. Всё это можно было сварить в крепкий отвар и давать больному хотя бы два раза в день. Крапиву и шиповник наверняка можно найти в кладовой.
— Простите меня, миледи, — вдруг сказала Нила, поклонившись. — Мне нужно вернуться к работе…
Она принялась за уборку в комнате, а после и вовсе вышла, оставив меня одну со своими мыслями.
Я поднялась и открыла свою сумку, проверяя, что из трав у меня есть. Нужно было действовать немедленно,