— Всё. Мы уже можем уходить, — сказала я тихо, выдыхая с облегчением.
Он удивился. Естественно. Совершенно не понял, что на меня повлияло, но не стал спрашивать. Только обнял за плечи и повёл прочь…
Я не обернулась ни разу.
Знала, что больше никогда не увижу этого человека. Знала, что мир больше не будет содрогаться от его преступлений.
Я иду в свет. В новую жизнь. В мир, где зла стало чуть-чуть меньше…
И слава Богу!
* * *
После казни Себастьяна город ещё долго не мог прийти в себя. Люди обсуждали только это. На улицах, в лавках, в гостиных — казалось, больше не существовало других тем. Кто-то говорил, что справедливость наконец восторжествовала. Кто-то сокрушался, что если убивать каждого аристократа, который занимался чем-то незаконным, то так и всех можно перебить. Для большинства это стало событием века.
Я же, наоборот, успокоилась. Внутри стало совершенно тихо. Да, не светло — до света было ещё далеко. Но спокойно. Как будто всё лишнее отслоилось от меня, ушло, затихло.
Тяжело было возвращаться в поместье де Орно (оно вошло в часть имущества, оставленного мне после суда). Стены там источали противные воспоминания. Решение пришло быстро: я его обязательно продам!
Эдриан поддержал меня и предложил выставить заниженную цену. Правда, это не слишком помогло. Упорно ходили слухи, что в особняке живут призраки. Слуги рассказывали, что по ночам слышны шаги, кто-то стонет за стенами, тени проходят мимо зеркал…
Да, моя изощренная месть Себастьяну не прошла даром: искоренить слухи о привидениях в этом доме теперь не представлялось возможным. В итоге, я продала его почти за бесценок, и нисколько не пожалела. Деньги меня не интересовали. Теперь у меня их было достаточно.
Мой магазин процветал. Торговля шла бойко. Платья шились одно за другим, заказов становилось всё больше. Я уже не могла справляться одним магазином — пришлось расширяться. Став вдовой и официальной фавориткой принца Райнхарда, я приобрела широкую известность. За моими моделями приезжали не только из соседних городов, но и из других государств. Даже сама царица Аркалии, Ефросиния Богачёвская, заказала наряд к своему следующему приёму.
Это было невероятно.
Но… не радовало так, как раньше.
Наверное, потому что внутри уже не жила та прежняя девочка, которой хотелось доказать всему миру, что она чего-то стоит. Всё, чего я хотела достичь, я достигла. Себастьян был повержен. Моё имя звучало на балах. Моя работа ценилась. Я любила и была любима…
Но вместе с этим пришло и напряжение. Постоянное внимание окружающих, сплетни, взгляды, лесть и ложь… Я чувствовала себя в центре воронки, от которой невозможно было убежать.
Однажды я сказала об этом Эдриану. Он уже давно начал замечать перемены во мне.
— Я тоже не люблю всего этого, — признался он. — Но положение обязывает. Хотя… — Он взял меня за руку. — А давай уедем? На год. Или два. На такой срок я смогу себе это позволить. Там и свадьбу сыграем, когда твой траур закончится.
Да, по закону я должна была быть в трауре не меньше года. Какой бред: траур по мужу, которого казнили за чудовищные преступления. Но в этом была определённая логика. Порядок.
— Свадьба… — пробормотала я. — Кто бы мог подумать, что я стану принцессой…
— Зато я теперь — невероятно счастливый мужчина, — ответил Эдриан, сгреб меня в объятья и жарко поцеловал. — Самый счастливый на свете…
Мы решили: уедем. Амадей получил все полномочия по управлению магазинами и нанял еще швей. Брат Агаты тоже открыл свое производство и стал продавать швейные машинки. Лучшие модели у него покупали мы, те, что попроще, шли в народ. Очень быстро он разбогател и даже женился! Теперь никого не смущало то, что он калека…
Я попрощалась со своими швеями — с нежностью, с благодарностью, с обещанием обязательно вернуться. Провела пальцами по последним моделям платьев, фасон которых сама придумала. Вдохнула запах ткани и унесла в сердце свет этого маленького мира.
И вот мы отправились в Южную Дакотию.
У Эдриана там был хороший друг — маркиз Дэнтон. Он предоставил нам своё летнее поместье на долгое пользование. Мы не отказались. Нам нужно было место, где никто нас не знает. Где я — не вдова, не фаворитка, не владелица модного дома, а невеста прекрасного молодого человека… А он — просто аристократ, который без ума от меня…
Анну мы взяли с собой. Конечно. Она теперь не просто служанка. Она — подруга. Моя опора. Мой свидетель всего пережитого.
— Думаете, тут нас не найдут? — спросила она в первую же ночь, когда мы наконец приехали на новое место жительства.
— Пусть ищут, — сказала я. — Мы не будем прятаться. Будем просто жить и этой жизнью наслаждаться…
* * *
Я сидела на террасе, с головой погрузившись в создание очередной порции эскизов. Тетрадь, исписанная плотными, неаккуратными, но страстными линиями, лежала прямо передо мной, и я то и дело вносила в неё поправки. То изменяла длину рукава, то дорисовывала кружево, то полностью переделывала силуэт. За месяц, что мы прожили в Южной Дакотии, вдруг осознала одну вещь — я дико скучаю. Не по шуму столицы и не по праздникам. По работе. По своему делу. Моя фантазия буквально рвалась наружу и жаждала воплощения.
Надо же, я и подумать не могла, что когда-то полюблю это до такой степени. Всё началось с пары набросков, а закончилось целой тетрадью, полной самых невероятных фасонов. Цвета, формы, украшения — от изящной классики до эксцентричных, ярких образов. Иногда — строгие силуэты, тёмные ткани. Иногда — воздушные, игривые, наполненные светом и лёгкостью. Я снова оживала. Кажется, я даже тихо напевала себе под нос.
Не сразу заметила, как за моей спиной остановился Эдриан. Только когда он молча наклонился и поцеловал меня в макушку, я от неожиданности рассмеялась.
— И давно ты тут стоишь?
— Достаточно, чтобы в очередной раз осознать, каким сокровищем обладаю!
— Взаимно, — прошептала я, вставая на ноги и оборачиваясь к любимому. — Ты чудо, которое мне подарил Бог. К тому же, если бы не ты, я бы ни за что не справилась с Себастьяном.
— О нет, — ответил Эдриан с лёгкой усмешкой, — это не так. У тебя такая сила и такие способности, что мне до них далеко. Ты не просто человек, ты… магиня!
Я фыркнула.
— Перестань. Я ещё даже